– Вдруг это он мне звонил? – воскликнул я, изображая внезапное озарение.
– Тебе, сынок? – эхом отозвался Магуайр, держа в руке графин. – Что, черт возьми, он мог знать о тебе?
– Или что ты знаешь о нем? – спросил в свою очередь секретарь, сверля меня глазами.
– Ничего, – добавил я, уже сожалея о своем безрассудстве. – Но кто-то звонил мне около часа назад. Я думал, что это был мой друг Раффлс. Помните, я даже сказал, что ожидаю встретить его здесь.
– Но я не понимаю, какое отношение ваш рассказ имеет к нашему вору, – упрямо продолжал секретарь, вглядываясь в мое лицо еще пристальнее.
– Как и я, – был мой жалкий ответ. Но в его словах я нашел определенную выгоду, ровно, как и в том факте, что Магуайр щедро наполнил свой бокал спиртным.
– Ваш звонок оборвался внезапно? – спросил секретарь, потянувшись за графином, поскольку мы втроем расположились вокруг восьмиугольного стола.
– Настолько внезапно, – ответил я, – что я даже не понял, кто мне звонил. Нет, спасибо, я воздержусь.
– Чего это! – закричал Магуайр, резко поднимая голову. – Ты откажешься от предложенного в моем доме алкоголя? Это очень подозрительно, сынок. Хорошие парни не откажут хорошему виски!
– Но я уже ужинал, – сказал я, – и достаточно выпил. Довольно много.
На мои слова Барни Магуайр с силой стукнул кулаком по столу.
– Слушай, сынок, ты мне нравишься, – сказал он. – Но я переменю свое мнение о тебе, если ты откажешь мне!
– Хорошо, без проблем, – сказал я поспешно. – Но на один палец.
И секретарь налил мне не больше чем на два.
– Почему это должен был быть ваш друг Раффлс? – спросил он, безжалостно продолжая допрос, в то время как Магуайр взревел «Пейте!», а после вновь опустил голову на грудь.
– Я почти провалился в сон, – ответил я, – и он был первым, о ком я подумал, когда поднял трубку. Понимаете, у нас обоих установлены телефоны. И мы заключили это пари…
Я поднес стакан к губам, но смог оставить виски нетронутым.
– Какое пари? – спросил секретарь прерывающимся голосом. Затем моргнул, осушая свой бокал.
– О том, что нам только что объяснили, – сказал я, наблюдая за собеседником. – Я полагал, что ловушка будет сродни капкану на человека. Раффлс был уверен, что это должно быть что-то другое. У нас произошел настоящий спор об этом. Раффлс уверял, что это не может быть капканом. Я настаивал на своей версии. В итоге мы заключили пари на деньги. Я поставил на капкан. А Раффлс стоял на своем. И Раффлс, как оказалось, был прав – это не обычная ловушка. Но она по-настоящему эффектная… по-настоящему… и все вы попались в нее, за исключением меня!
