Завалишин отбыл весь положенный срок каторги и вышел на поселение в Читу, где 7 августа 1839 года венчался с дочерью горного чиновника Аполлинарией Смольяниновой. После амнистии 1856 года его перевели в Казань, а позже разрешили поселиться в Москве. Он много занимался общественной деятельностью, печатался в журналах, после смерти супруги женился во второй раз.
Прошло 40 лет. Пережив предательство и разочарование, заключение в крепости, каторжные работы в Читинском остроге и Петровском Заводе, вернувшийся из ссылки Завалишин вполне реалистично оценивал пройденный им путь. Главным своим достижением он считал сделанное в Русской Америке. «Если учреждение Ордена Восстановления допускало смотреть на меня как на восторженного юношу, увлекшегося, под влиянием господствовавших тогда мистических идей, к идеальным мечтательным целям, то основательность, с какою было обдумано и устроено дело присоединения Калифорнии, и то полное знание состояния колоний и требований их, в связи с общею государственною пользою, равно как и практичность предложенных мною реформ, показали во мне самого положительного человека». Чем же занимался мичман в Америке?
Аляска
Третьего сентября 1823 года, под вечер, фрегат «Крейсер» подошел к острову Ситха. С палубы хорошо было видно, как вечерняя заря еще окрашивала розовым воды залива, крепость на горе и сияющий крест на церковке, но тьма уже обступала со всех сторон, размывала линию горизонта, словно художник кистью, смыкала небо и море в одну темнеющую бездну. На «Крейсере» отсалютовали — но крепость молчала. Опасаясь становиться на якорь в незнакомом месте, Лазарев приказал повернуть корабль в море и стал ждать.
А в это время в Новоархангельске готовили пушки совсем не для салюта: в темноте фрегат приняли за английский корабль. «Прибытие наше в Ситху навело большой страх на колонии», — вспоминал Завалишин. Главный правитель Муравьев выслал к фрегату байдарку, но чиновник не решился подниматься на палубу и спросил название корабля. То ли со слухом у него было не в порядке, то ли со зрением, но Муравьеву он доложил, что корабль называется «Клестер». Смешная ошибка — однако главному правителю было не до смеха. На всякий случай он отправил в лодке под российским флагом другого чиновника, потолковее. Тот привез записку от Лазарева и тем разрешил недоразумение.
Утро разбудило теплым солнечным лучом, успокоило и рассеяло ночные страхи. Но постоянства в погоде на Аляске не бывает. «Вам не нравится погода? — спрашивают здесь. — Через 20 минут будет другая». Так и случилось. Пока швартовались, небо затянуло низкими облаками, задул жестокий ветер, заморосил дождь, и природа капризно сменила свое благостное умиротворение на осеннее ненастье. Но это было только начало. Когда сошли на берег, узнали, что продовольствия мало и купить его можно только за огромные деньги. Настроение ухудшилось. «Зимовать тут очень дурно», — заключил Нахимов в письме, отправленном из Америки.
