1823 год выдался особенно тяжелым. Зимой дожди не прекращались ни на день, дул холодный, пронизывающий ветер. Даже промысловики, привыкшие работать в любое ненастье и выходить в море хоть в шторм, и те ворчали на погоду, на сырую одежду и обувь. Положение тогда спас Хлебников — привез в январе зерно из Росса. А в марте в залив вошли огромные косяки сельди, и ее было так много, что тянули сетями от рассвета до темноты, нагружали лодки доверху. Теперь муки и рыбы при самой жесткой экономии могло хватить до лета.
В мае 1823 года с Камчатки вернулся шлюп «Ладога», отправленный туда Лазаревым, но хлеба не привез, доставил одни депеши. Руководители компании сообщали, что из Петербурга «ожидать нечего», и советовали Муравьеву рассчитывать на собственные силы. Впрочем, из столицы ничего не присылали и в 1822 году — правление компании пребывало тогда в кризисе, ему было не до колоний.
На «Ладоге» прибыл к новому месту службы священник Иоанн Вениаминов. После знакомства с ним офицеры решили держать Великий пост и причаститься на Пасху. Решено — сделано. Среди причастников был и Дмитрий Завалишин. Отец Иоанн записал в дневнике 2 апреля 1824 года: «Исповедовал некоторых офицеров фрегата „Крейсер“ по собственному желанию их и также здешней конторы правителя и приказчика. Имена их: капитан фрегата Михайло Петрович Лазарев — капитан 2-го ранга и кавалер, лейтенант Михайло Дмитриевич Анненков, мичманы Дмитрий Иринархович Завалишин, Павел Матвеевич Муравьев и Иван Петрович Бутенин (Бутенев. — Н. П.). Правитель Кирилл Тимофеевич Хлебников и Григорий Иванович Сунгуров».
Лазарев трезво оценил ситуацию с продовольствием в колониях, посоветовался с Муравьевым и принял решение идти в Сан-Франциско закупать зерно. Вообще-то Главное правление компании запрещало в Америке покупать что-либо у иностранцев, но флотские офицеры, не считавшие руководство компании своим начальством, нарушали это распоряжение.
Перед выходом из порта пришлось основательно поработать, и задали эту работу… крысы. За время перехода их развелось столько, что они принялись грызть всё подряд: паруса, канаты, кожаные вещи, прогрызли даже деревянную бочку с ромом! Ром весь вытек, а может, они его и выпили. Матросы выгружали имущество с фрегата на берег и окуривали трюмы каменным углем и сушеной морской капустой.
Четырнадцатого ноября «Крейсер» наконец покинул Ситху, а 1 декабря прибыл в Сан-Франциско. Там продовольствия было в избытке, зато ощущалась острая нужда в промышленных товарах. Когда Лазарев послал шлюпку в порт, чтобы узнать, почему с берега не салютуют, комендант Сан-Франциско признался: нет пороху, пришлите зарядов — и мы охотно поприветствуем вас пушечными залпами.
