). Но лишь только закрывали печь, то делался от нее удушливый смрад, а пар, охлаждаясь, буквально лил потоком со стен, так что в день выносили по двадцать и более тазов воды. Флюсы, ревматизмы, страшные головные болезни и пр. были неизбежным следствием такого положения…»
Мичман Дивов заявил, что истинной целью «Вселенского Ордена» было вовсе не «восстановление истины и распространение веры христианской» и не «восстановление прав государей», как Завалишин говорил императору Александру, а «распространение свободомыслия и восстановление прав народных». И Дмитрия Завалишина вновь арестовали.
Попытка всё отрицать ни к чему не привела — за показаниями Дивова последовали признания лейтенанта Антона Арбузова и братьев Александра и Петра Беляевых, утверждавших, что Завалишин своими рассказами об «Ордене Восстановления» «переменил их образ мыслей» и вовлек в преступные разговоры. Ему припомнили и вольнолюбивые стишки, и сожаление о казненном Риего, и осуждение испанцев за то, что «выпустили короля из рук». Обвинения росли как снежный ком, начались очные ставки.
Наконец, после четырех месяцев в крепости Завалишин признался: он действительно говорил, что Россия может стать федеративной республикой, критиковал действия правительства, ставил в пример Испанию. В то же время он твердо стоял на своем: «Орден Восстановления» — плод его фантазии, никого он в него не принимал и всё сочинил сам — и устав, и знаки отличия, и сделанные в Иркутске печати, «кои, как оружие в руках дитяти, по безрассудности моей и высокому о себе мечтанию привели меня в то положение, в коем ныне нахожусь». На вопрос, почему вовремя не донес на общество Рылеева, честно ответил: «Казалось сие предательством, шпионством». В прошении на имя императора молил о снисхождении, называл себя «жертвой несчастного тщеславия» и просил отправить в тобольский монастырь.
Надо отдать должное Завалишину — в отличие от товарищей по несчастью он ни одного имени так и не назвал: «Никто не пошел за мной в крепость». В итоге он был обвинен в том, что «принадлежал к тайному обществу с знанием сокровенной цели», отнесен к первому разряду преступников и приговорен к отсечению головы, замененному двадцатью годами каторжных работ.
Однако на этом злоключения магистра «Ордена Восстановления» не закончились. Когда следствие по делу 14 декабря уже было завершено, приговор оглашен и осужденные ожидали этапирования в Сибирь, на Дмитрия Завалишина поступил новый донос. Теперь его обвиняли в государственной измене, связях с иностранными правительствами и получении денежных средств «для произведения смут в России». Снова забрезжила перспектива вместо Нерчинских рудников отправиться на эшафот. Обвиняемый потребовал очной ставки с доносчиком — им оказался… его младший брат Ипполит.
