Между тем пошли толки, офицеры расспрашивали Завалишина о приказе императора, тот конфузился, ничего не объяснял, лишь бормотал что-то о новом назначении. И ореол загадочности начал окружать Дмитрия Иринарховича.
В мае 1824 года он покинул Аляску, на корабле «Волга» прибыл в Охотск и, проехав всю Россию посуху, оказался в ноябре в столице. Однако встретиться с императором ему было не суждено. Александр к тому времени охладел к либеральным начинаниям — бунт в Семеновском полку и беспорядки в военных поселениях сильно тому поспособствовали. Тем более Россия только что подписала с США конвенцию «о дружеских связях, торговле, мореплавании и рыбной ловле». Граница фиксировалась по широте 54° 40′, при этом рыбная ловля и плавание открывались для судов обеих стран на десять лет. Границей с Британией по-прежнему служили Скалистые горы, ни о каком присоединении Калифорнии речь не шла, о селении и крепости Росс как будто забыли.
Совсем не такого результата ожидал Завалишин. «Конвенции эти предоставляли все выгоды иностранцам, всю же тяжесть содержания колоний оставляли на Р[оссийско]-А[мериканской] компании. Я написал резкую критику на эти конвенции, разбирая их пункт за пунктом и доказывая невыгоду для России… И так как первая конвенция, т. е. с Соединенными Штатами, была заключена при содействии бывшего нашего посла, тайного советника Полетики, то я и начал свою критику так: „На днях появилось самое уродливое произведение русской политики“».
Что же касается самого Завалишина, то было высочайше рекомендовано принять его на службу в Российско-американскую компанию, но в колонии не пускать — дабы не вовлечь Россию «в столкновение с Англиею или Соединенными Штатами».
Кому-то план Завалишина может показаться сродни проекту Манилова по возведению моста, а сам мичман — Хлестаковым и Чичиковым одновременно. Но в том то и дело, что в тот момент у его плана были реальные шансы на успех — если вспомнить ситуацию, в которой оказались тогда земли Верхней Калифорнии.
В 1821 году Мексика объявила о независимости от Испании. Первым главой Мексиканской империи был провозглашен Агустин де Итурбиде под именем Агустина I. Вскоре в Мехико произошел переворот, императора свергли, и страна стала республикой. Политическим группировкам Мексики, боровшимся за власть, было не до Верхней Калифорнии, поэтому в ней, по словам Завалишина, «царствовало безначалие». Новые власти ограничились назначением губернатора или, как они его назвали, президента провинции, выбрали правительство-хунту и собрали налоги, из которых выплатили жалованье солдатам, охранявшим францисканские духовные миссии.
