В работе они были щепетильны, никогда не путая ее с жизнью. У Бондарчука она сыграла единственную крупную роль – Элен Курагину («Война и мир», 1965–1968). Безжалостный режиссерский выбор: красота Скобцевой обретала восковой оттенок и словно стекала с нее, стоило из-под светской маски выглянуть светской стерве. В «Они сражались за Родину» (1975) лицо ее военврача вообще скрыто хирургической маской: Скобцева играла глазами. «Смотри, как Богородица», – велел ей Бондарчук, и она смотрела. В «Ватерлоо» (1970) ее маркитантка даже не попала в титры: хорошо хоть, что хозяйка корчмы в «Борисе Годунове» (1986) попала.
«Я всегда знаю мое место в иерархии», – чеканила Скобцева: любой актер обязан подчиняться режиссерскому замыслу. И филигранно отыгрывала самые крохотные роли типа случайной пособницы влюбленных героев в «Я шагаю по Москве» (1963). «Боже! У нас сама Скобцева в массовке!» – изумлялся юный Никита Михалков.
Советское кино не знало, какое амплуа ей прописать. Пробовало на амплуа крестьянок трудной судьбы («Аннушка», Борис Барнет, 1959), гарнизонных интриганок («Поединок», Владимир Петров, 1957), на лирические роли («Сережа», Игорь Таланкин, Георгий Данелия, 1960). Но собственную ноту она нащупала в «Суде сумасшедших» (Григорий Рошаль, 1961): ее Сузи дразнила оккупантов со сцены парижского кабаре чем-то вроде патриотической пляски святого Витта: «Париж! Париж! Париж заламывает руки!»
Неважно, что фильм о каких-то «лучах смерти», которыми империалисты хотят облучать жителей ГДР, катастрофически нелеп: Скобцева заявила, что хочет быть и будет эксцентрической, гротескной, неправдоподобной актрисой. И, вынырнув из изнурительной толстовской эпопеи, едва не стоившей Бондарчуку жизни, с видимым удовольствием окунулась в жанровое кино. Неважно, какого качества: казалось, она руководствуется принципом «чем хуже, тем лучше», лишь бы дичи побольше. Баронесса Изольда фон Остен-Фельзен в чекистской «пинкертоновщине» («Человек в штатском», Василий Журавлев, 1973) и жена ученого, вступившего в контакт с инопланетянами («Молчание доктора Ивенса», Будимир Метальников, 1973). Разведчица-нелегал в Афганистане («Тайник у Красных камней», Григорий Кохан, 1972) и хитрая лиса из МИ-6 («Пятьдесят на пятьдесят», Александр Файнциммер, 1972).
Два маленьких шедевра венчают эту жанровую пирамиду. В безумном мюзикле об испанских интербригадах («Бархатный сезон», Владимир Павлович, 1978) Скобцева была женой миллионера, сыгранного Бондарчуком. И сплавила откровенную условность роли с тихой печалью об уходящей молодости и готовностью тряхнуть стариной, пройдясь с мужем в танце ламбет-уок. А в «Мэри Поппинс, до свиданья!» (Леонид Квинихидзе, 1983) уморительно разыграла реалистическую реакцию на сюрреалистические обстоятельства. Ее миссис Ларк возмутил не сам факт, что ее собака разговаривает, но то, что именно она смеет говорить хозяйке.
