— Оставим в покое вашего деда. Хотя, если угодно, один вопрос: Муллу вы тоже все сказали про деда?
— Григорий мало интересовался.
— А условия, на которых Мулл согласился войти в компаньоны? Что он затребовал?
— Десять карабинов себе плюс две тысячи рублей наличными. Про карабины легко проверить, вы же забрали девяносто. И деньги у него. За это он меня должен был доставить с грузом...
— С оружием, — уточнил Шатохин.
— Да, с оружием. До железнодорожной станции.
Вот это была новость. Лагунов считал, видимо, что милиции о двух тысячах и десяти карабинах известно от самого Мулла.
— Не много, однако, Мулл затребовал, — после короткого молчания продолжал Шатохин. — Транспорт в его руках, а куда вы без транспорта. Ну да ладно. С оружием понятно: от сотни отделить десять — щедрость не великая. А вот две тысячи рублей наличными. Такую сумму отдают при полной уверенности, что сумеют окупить ее с лихвой. Сколько же вам надо было продать карабинов, чтобы возместить убыток?
Лагунов молчал.
— И главное, — продолжал Шатохин, — чтобы дать деньги, нужно их где-то взять. А у вас откуда?
— Заработал. Я неплохо получал.
— Вы заработали за сезон около тысячи трехсот. Неплохо. Но мало для расчетов с Муллом. Может, родственники у вас состоятельные и не жалеют для вас? Но у вас одна мать, она провизор на заводе. Зарплата невысокая. Потом, вы не один у нее. У сестры недавно родилась дочь.
По мере того как Шатохин излагал эту не очень-то на первый взгляд важную информацию, лицо Лагунова бледнело. Он живо представил, что такого рода сведения нежемская милиция не могла получить здесь. Значит, интерес был глубокий, о нем запрашивали по месту постоянного жительства. Интересовались всем, что с ним связано.
— Так откуда две тысячи, Сергей Ильич? — повторил вопрос Шатохин.
Лагунов потер ладонями свои щеки в мелкой светлой поросли, молчал.
— Что ж, не хотите отвечать, ваше право. Молчание, правда, не в вашу пользу. Помните, в предпоследнюю нашу встречу на шпалозаводе вы говорили, что к краже моторов не причастны. У вас алиби, вы прилетели днем позднее.
— Да, — Лагунов кивнул.
— Тогда, может, скажете, где пропадали неделю до тридцать первого августа? Только не говорите, — быстро прибавил Шатохин, — будто сидели у постели больной матери. Она здорова. И тогда, и теперь... Так где вы находились с двадцать шестого по тридцать первое?
Ответа не последовало.
— Хорошо, тогда я скажу. Вы приехали в Бийск, действительно виделись с матерью, но недолго. Она вам передала билет на автобус до райцентра Усть-Кан. В десять вечера вы устроились там в гостинице. А утром...
