— Большевики герр обер-фельдфебель не простят нам этой войны.
— А кто их дикарей будет спрашивать! Фюрер подбросит нам пару дивизий ваффен СС, и вы молодые и сильные парни пойдете дальше, до самого Урала.
— До Урала? А вы, — спросил я.
— Посмотри на меня Кристиан! Мне всего тридцать два года, а я уже дряхлый старик с простуженными легкими и отмороженными пальцами. А что будет дальше?
Я отключился и уже не слышал, что говорил мне Краузе. Я смотрел, на его семейную фотографию и думал о своем городе и о том сказочном месте, где мне довелось родиться девятнадцать лет назад. На меня с фотографии смотрели счастливые лица, а я в тот миг почему-то вспомнил Габриелу.
Габриела была соседская девчонка. Она жила рядом, и обещала ждать меня с фронта. Ощущение того, что ты кому-то нужен, согревало лучше всякого шерстяного «вшивника».
— Красивые девушки.
— Еще бы! Ты студент, не поверишь — но моя Марта, в молодости была настоящей красоткой. Эх, жаль, что тебя переводят в разведку, — сказал Краузе. — Я хочу, чтобы бы ты портрет нарисовал. Я бы мог заплатить тебе десять марок.
— Десять марок?
— Да, десять марок! А что тебя удивляет? — спросил Краузе.
— За десять марок, я, пожалуй нарисую. Я возьму с собой фотографию? Через три — четыре дня, если меня там не убьют, будет готово, герр обер — фельдфебель.
— А ты Кристиан, славный малый! Если бы тебя не перевели, мы бы с тобой поладили. После ротации у нас будет возможность отметить в тылу нашу фронтовую дружбу, скрепив её бутылкой доброго шнапса. Так и быть бери фото, да смотри, сукин сын — не потеряй! Это единственное, что осталось у меня из воспоминаний о счастливых днях.
Я положил, фотокарточку в жестяную коробку от леденцов со странным названием «Монпансье». Я нашел её в одном из разбитых домов. В ней я хранил всё: карандаши, акварель и небольшие рисунки, которые умудрялся делать в минуты фронтового затишья. Это был мой сейф. Это был мой «несгораемый шкаф», который хранил все мои ценности и память об этой войне.
Краузе не знал, да и не мог знать наперед, что в июне 1943 года его семья погибнет под руинами собственного дома. Война придет и в наш дом. Английская бомба, разнесет родовое гнездо Вальтера до самого фундамента. Там под грудой кирпича она похоронит жену, дочь и еще семнадцать человек, мирно почивавших в своих постелях. Обер — фельдфебелю Краузе, никогда не суждено будет узнать об этом. Вальтер погибнет ровно через месяц, во время прорыва блокады. Его убьет раскаленный осколок русской мины. Рваный кусок железа пробьет его голову насквозь вместе со шлемом. Его мозги, словно желток из яйца вытекут через дыру на дно промерзшего окопа, и на этом история семьи Краузе будет прервана, как и история тысяч немецких семей.
