Возлюби врага своего | страница 8



— А у тебя Кристиан, есть девчонка? Ну, такая блудливая подружка, с которой ты в детстве играл в «доктора»…

В шутку, за привычку все знать, все видеть и влезать во все дела нашей седьмой роты, мы называли фельдфебеля — «длинный носом».

— Нет! Я еще молод, и пока не хочу жениться. Если меня не убьют большевики, я женюсь, но только это будет после войны. Я не хочу, чтобы моя фроляйн, сходила с ума, дожидаясь с фронта. Отец умер задолго до войны от воспаления легких. А кроме матери у меня никого. Хотя правда, есть Габриела…

— Габриела? — переспросил удивленно Краузе, — Ты засранец, говорил, что у тебя никого нет. Эх, студент, ты лжёшь старику Краузе?

— Габи, герр обер-фельдфебель, это просто моя соседка! Она молода, хотя и не дурна собой. Когда я уходил на фронт, ей исполнилось всего шестнадцать лет.

— Уже шестнадцать лет? Кристиан — ты глупец! Это именно тот возраст, который делает из фроляйн настоящую фрау. В этом возрасте их мокрые дырочки, которые мы так любим, покрываются нежными волосками. Они все не прочь испробовать, что такое любовь и с чем её едят. Ты, хоть ей «вдул» напоследок?

Слово «вдул» вызвало у меня внутренний смех.

— Нет — не «вдул» — не догадался, — сказал я, стараясь не засмеяться.

— Что ты ржешь — придурок! «Вдуть» — это самое первое дело, что должен сделать мужчина с женщиной. Если «вдул» — значит, любишь, а не «вдул», так цена тебе как самцу один пфенниг. Ты, лучше скажи, что она тебе не дала, — засмеялся Краузе. — Это не беда Кристиан! Эти маленькие шлюшки очень быстро растут. Ты даже не успеешь моргнуть, как она во время ближайшего отпуска затащит тебя в кровать. Вот тогда, ты, «вдуешь» ей, по самые помидоры, — сказал Вальтер Краузе, и заржал, как наш батарейный мерин по кличке «Сталин».

— Я думаю, герр обер-фельдфебель, что этого не будет. Меня убьют, а Габриела найдет, себе какого — нибудь офицеришку и нарожает ему троих маленьких киндеров. А когда эти сорванцы вырастут, они стащат мой велосипед.

Тут я вспомнил дом. Вспомнил сарай, где я впервые в обнаженном виде рисовал Габи. Смешная симпатичная девчонка с рыжими волосками на лобке, который совсем недавно появился на её девственной природе. Было смешно, но я купил её тело за всего за одну плитку швейцарского шоколада. Было это всего пол — года назад. Я не знал, что окажусь здесь на восточном фронте. Ведь тогда я вполне мог уговорить её стать моей. Надо было «вдуть» ей, как говорит Краузе, по самые помидоры, чтобы хоть иметь представление о том, что это такое. Я почему-то не думал, что меня призовут в вермахт. А судьба, как всегда распорядилась по — своему. Теперь я здесь в России в холодном окопе.