Пріѣздъ Б. Ф. Бранда. — Его біографія. — Служба въ Министерствѣ Финансовъ и ученые труды Бранда. — Пресса въ 1880 г.; газеты «Голосъ», «Молва», «Страна». — Періодъ Лорисъ-Меликова. — Мое отношеніе къ нелегальнымъ кружкамъ. — Инцидентъ по поводу нелегальной переписки. — Еврейскій вопросъ до 1881 г. — Оторванность интеллигенціи отъ еврейской массы и ея анаціональность. — Стремленіе къ поступленію въ гимназіи и университеты. — Усиленіе юдофобіи — Уставъ о воинской повинности 1874 г. и послѣдовавшія дополненія къ нему. — Законъ о питейной торговлѣ. — Перемѣна къ лучшему въ 1879 и 1880 г.г. — Циркуляръ М-ра Вн. Дѣлъ Макова. — Національный индифферентизмъ молодежи.
Лѣтомъ 1879 г. въ Полтавѣ появился молодой человѣкъ, о которомъ его родственники, мои знакомые, всегда говорили, какъ о «писателѣ и корреспондентѣ газеты», — почетное званіе, которому въ Полтавѣ придавалось даже среди гимназистовъ очень большое значеніе. Я съ нимъ познакомился. Это былъ Борисъ Федоровичъ Брандъ (Барухъ Фалковичъ). Ему было тогда около 18 лѣтъ отъ роду: блѣдный, изможденный, горбатый, съ острымъ, какъ это бываетъ у горбатыхъ, лицомъ, живыми карими умными глазами. Русская рѣчь его рѣзала ухо, акцентъ былъ чисто бердичевскій. Онъ былъ родомъ изъ Махновки, маленькаго мѣстечка близъ Бердичева, и, пробывъ очень короткое время въ Кіевѣ, оттуда явился въ Полтаву къ своей сестрѣ. Мы съ нимъ очень скоро сотлись, подружились, и дружба наша продолжалась до конца дней его. Это была личность во многихъ отношеніяхъ замѣчательная, и въ своихъ воспоминаніяхъ я не могу не посвятить ему нѣсколькихъ страницъ, не только какъ дань моей долголѣтней съ нимъ дружбѣ, но и какъ дань необычайно талантливому публицисту, а впослѣдствіи и ученому, душой преданному еврейству и не мало потрудившемуся на нашемъ общественномъ поприщѣ. Мы такъ бѣдны исключительными дарованіями, проявляющимися въ активной работѣ, и, тѣмъ не менѣе, такъ мало цѣнимъ память тѣхъ, которые обращали свои дарованія на родное народное дѣло. Нѣсколько газетныхъ некрологовъ, — вотъ все, что современники удѣляютъ памяти ушедшихъ. Новыя поколѣнія о нихъ ничего и не узнаютъ.
Брандъ явился въ Полтаву съ твердымъ убѣжденіемъ, что ему учиться уже больше нечему. Такое убѣжденіе я всегда отмѣчалъ у талантливыхъ автодидактовъ, которымъ, благодаря своимъ способностямъ, удалось использовать крохи знаній, пріобрѣтенныхъ въ качествѣ самоучекъ, безъ системы, собственными усиліями. Мальчикомъ 13 лѣтъ Брандъ сталъ писать на еврейскомъ языкѣ. Для меня непостижимо, какимъ образомъ, гдѣ то въ Махновкѣ этотъ мальчикъ могъ въ такомъ совершенствѣ овладѣть древне-еврейской рѣчью и пріобрѣсти такой выдающійся по красотѣ литературный стиль. Ближе познакомившись съ нимъ, я убѣдился въ его необычайныхъ лингвистическихъ способностяхъ. Колоссальная память давала ему возможность легко запоминать обороты рѣчи и готовыя формы даже чужого для него языка. Изъ каждой прочитанной книги въ его мозгу, какъ на негативѣ, отпечатывались цѣлыя фразы и образы, особенно чудные образы изъ книгъ Пророковъ и вообще изъ Библіи, и сами собою потомъ вплетались переработанные, въ его собственное изложеніе.
