Второй разъ въ жизни пришлось мнѣ быть въ Гомелѣ на извѣстномъ погромномъ процессѣ въ 1904 г., въ качествѣ представителя евреевъ, потерпѣвшихъ отъ погрома.
Полтава — здѣсь я выросъ и жилъ до окончанія гимназическаго курса. Въ 70-хъ годахъ населеніе этого центра Украины не превышало 2530-тысячъ человѣкъ. Имѣлась классическая гимназія, Маріинская женская гимназія, Петровскій кадетскій корпусъ, открытый при Николаѣ I; въ срединѣ 70-хъ годовъ открыто было и реальное училище; затѣмъ дворянскій дѣвичій институтъ и четырехклассное еврейское казенное училище типа, введеннаго въ 40-хъ годахъ во время министерства гр. Уварова; училище учреждено было по иниціативѣ знаменитаго Пирогова, попечителя Кіевскаго округа. Евреевъ насчитывалось въ Полтавѣ отъ 4 до 5 тысячъ. Городъ — не промышленный. Тамъ не было ни одной фабрики и ни одного завода, кромѣ нѣсколькихъ небольшихъ мельницъ первобытнаго устройства. Христіанское населеніе составляли мѣщане и малороссійскіе казаки, жившіе по окраинамъ города, чиновничество, да помѣщики, проводившіе зимнее время въ губернскомъ городѣ. Среди послѣднихъ были владѣльцы крупныхъ имѣній — Милорадовичи, Бѣлуха-Кохановскій, Башкирцевъ (одна изъ Башкирцевыхъ — Блавацкая, извѣстная теософка), Позенъ (потомки извѣстнаго члена Государственнаго Совѣта при Николаѣ I Позена, еврея, который одновременно съ бар. Штиглицемъ при Александрѣ I перешелъ въ христіанство) — и др. Ядро еврейскаго населенія составляли аборигены — ремесленники, мелкіе и средней руки лавочники, и люди, жившіе хлѣбной торговлей — посредники по продажѣ хлѣба съ помѣщичьихъ имѣній. Особо, какъ я помню, развитой видъ торговли была «ссыпка» хлѣба, т. е. покупка пшеницы съ возовъ отъ пріѣзжающихъ въ базарные дни въ городъ окрестныхъ крестьянъ; зерно ссыпалось въ амбары и затѣмъ большими количествами продавалось агентамъ крупныхъ хлѣбныхъ негоціантовъ. Этотъ промыселъ вызывалъ большія нареканія. Помню много разговоровъ среди евреевъ о томъ, что занятіе ссыпкой хлѣба не безгрѣшное, что нерѣдки случаи обвѣшиванія крестьянъ при принятіи отъ нихъ зерна, что допускались разныя махинаціи съ вѣсами; поэтому это занятіе среди самихъ евреевъ не пользовалось почетомъ. Въ рукахъ евреевъ сосредоточена была почти вся питейная торговля въ городѣ. Содержатели оптовыхъ складовъ спирта и водки были богатѣйшіе въ городѣ — «гвиримъ». Шинки, за рѣдкими исключеніями, содержались евреями. У меня осталось вполнѣ опредѣленное впечатлѣніе, что шинкарствомъ занимались не столько аборигены, имѣвшіе связи съ помѣщиками и потому бывшіе въ состояніи заниматься болѣе прибыльными и болѣе удобными промыслами, — сколько пришлые, главнымъ образомъ изъ Литвы. Оборотнаго капитала для открытія питейной торговли не требовалось, такъ какъ оптовики давали кредитъ: они отпускали бочку водки въ долгъ, до полученія слѣдующей бочки, при которомъ производился расчетъ. Число шинковъ закономъ не было ограничено, количество ихъ и число семействъ, жившихъ отъ нихъ, было довольно значительно. Нерѣдки были случаи, когда отецъ семейства былъ меламедомъ или имѣлъ иное дѣло, а жена содержала шинокъ.
