Все это видела Зина и печалилась о друге своего детства. Да и односельчане призадумывались над жизнью парня. «Здесь, должно быть, умер хозяин», - говорил всякий, еще не зайдя во двор. Но в непривлекательной с виду хижине все было чисто, все прибрано и расставлено по местам; старенькие, потертые коврики украшали стены. Зайдя в саклю, любой сказал бы, что молодой хозяин полон сил, но, вероятно, какие-то беды мешают ему отдаться своему хозяйству, что-то его тяготит.
Но что? Об этом никто не догадывался.
III
Отец Темыра, Пахуала, был человек тихий, скромный, жил в бедности. Недобрые соседи не давали спокойно жить Пахуале, но больше всего он терпел от воров; не мог завести хорошей скотины - ее тут же крали, словно она находилась без присмотра. Когда к вечеру корова или лошадь не возвращалась, Пахуала уже знал, что он обворован. Немного поискав, он ни с чем возвращался домой и, полный безнадежности, прекращал поиски.
Пахуалу погубил проживавший в деревне князь Мурзакан. Случилось это так.
Была весенняя пора. Фруктовые деревья расцвели и стояли в легком, благоухающем пуху.
В густых лесах и на веселых холмах среди мелкого кустарника ярко пестрели цветы. Скотина, похудевшая в зимнюю бескормицу, разбрелась по лужайкам, греясь под теплыми золотистыми лучами солнца. Крестьяне пахали поля.
Работал и Пахуала, с добрым чувством прислушиваясь к веселым голосам, доносившимся отовсюду. Наступил вечер; Пахуала пригнал волов к дому и запер за ними ворота, просунув кол в ивовые петли.
Лег спать он в ту ночь с легким сердцем, как человек, не знающий горя; его дремотные мысли были заняты пахотой, и вскоре он погрузился в сладкий сон.
Проснулся Пахуала задолго до рассвета и вспомнил, что ни разу ночью не взглянул на волов. Он торопливо вышел из домишка и пошел к хлеву. Волов на месте не было, ноги Пахуалы подкосились, и он подумал, что такого несчастного, как он, еще не было на свете.
«Хоть бы скорей наступил рассвет», - томился он и долго бродил вдоль ограды, пока медлительное солнце не показалось из-за далеких горных хребтов и розовый солнечный блик не заиграл на жалкой крыше его домика.
Пахуала торопливо пошел по следам волов. Уже высоко поднялось солнце, когда следы животных привели его к воротам Мурзакана. Сердце его упало. Он терялся в нерешительности: зайти или нет? Он долго стоял у ворот князя в тягостном раздумье. Уж очень хорошо знал Пахуала Мурзакана и боялся участи человека, о котором сказано, что он лишился курицы, а вслед за этим и асацбала
