. Опустил голову бедняк и побрел было домой, но потом вернулся, подошел к воротам и, затаив дыхание, тихонько приоткрыл калитку. Он сразу же увидел своих волов - они жевали сено в углу двора. Как в лихорадке, Пахуала затрясся всем телом, его лицо покрылось мертвенной бледностью. Волы были так близко! Волосы зашевелились на голове, и хотелось умереть, - пусть его закопают на том же месте, где он стоит.
Пахуала подошел к кухне и услышал громкие голоса слуг Мурзакана. Войти в кухню Пахуала не решился; он скрестил на груди руки, прислонился к столбу и мрачно взглянул на волов.
Вышли двое слуг. Один из них знал Пахуалу.
- Тебе кого нужно, сосед?
Пахуала видел только волов. Слова слуги будто разбудили его; он медленно отклонился от столба и поднял на слугу потухшие глаза:
- Разве не видишь, дад: сегодня погасла опора моего очага.
- Что с тобой? - сочувственно спросил слуга.
- Эти волы мои. Оба! Без них нет у меня жизни. Их ночью, этой ночью, увели с моего двора.
Слуга помрачнел, опустил глаза.
- Видишь, двор полон скота, - произнес он негромко. - Все это чужой скот, его сюда привели недавно. - Слуга наклонился к Пахуале. - Многие, как и ты, мучились и тоже приходили сюда, но никто, ни один человек не увел обратно своей скотины.
Пахуала простонал:
- Неужто невозможно помочь мне?
- Не знаю, друг мой, такого средства.
Пахуала молчал. Слезы покатились по его густым усам, дрожь прошла по всему телу. Он поднял голову.
- Мурзакан дома?
- Он отдыхает.
Другой слуга махнул рукой, подошел к волам Пахуалы, взял одного за рога и повел к месту убоя. Пахуала застыл в оцепенении, даже слезы перестали литься. Но затем оттолкнул того, с кем говорил, и подбежал к слуге, державшему вола. Ярость свела потемневшие губы Пахуалы.
- Куда ведешь его?
Слуга сурово взглянул на Пахуалу.
- Или не видишь куда? Забивать!
Он потянул вола за рог.
- Не дам! Он мой!
Пахуала раскинул руки, загородил дорогу.
- А ну-ка, отойди!
Пахуала отлетел в сторону, отброшенный сильным ударом в грудь, но, удержавшись на ногах, опять ринулся на слугу.
В это время на веранду выплыла грузная фигура Мурзакана; покручивая усы, он громко кашлянул, сплюнул и, увидев сцепившихся слугу и Пахуалу, поднял брови.
- Эй, кто там дерется? - окликнул он басистым голосом.
Слуга, оттолкнув Пахуалу, подбежал к веранде.
- Да вот он не дает вола забить, ухацкы сцейт[5].
Заплывшие глаза Мурзакана налились кровью, веки покраснели:
- Какой собачий сын затеял драку на моем дворе? Ко мне его!
