Я остановился и чуть не заплакал. А может быть, и заплакал: считал себя уже дома, а очутился на грязной дороге, весь мокрый и дрожащий от холода.
Я, однако, знал, что на берегу Сергеевки есть деревня с тем же названием, что и река, — Сергеевка. Но, к моему несчастью, деревня находилась в стороне от дороги и — что самое главное — на том берегу реки, а не на этом. Все же я решил попытать счастья: по низкому топкому лугу я прошел некоторое расстояние вправо и очутился как раз напротив деревни Сергеевки. Но тут речка разлилась еще шире — аж на целую версту сплошная вода. Кричать? Пробовал, но никто меня не услышал и не отозвался. А если бы кто-то и услышал, то что он мог сделать?
Так я и ходил взад и вперед по берегу взбесившейся реки, не зная, что мне делать. А между тем стало уже почти совсем темно, и снова пошел дождь…
И вдруг мне показалось, что с той стороны, откуда я пришел, как бы застучали колеса. Я весь превратился во внимание и через некоторое время убедился, что в мою сторону кто-то едет на телеге, спускаясь с пригорка к реке. А скоро я увидел и коня, и телегу, и мужика, сидевшего на ней, свесив ноги.
— Что, переплыть не можешь? — спросил у меня подъехавший.
— Не могу.
— Ну ничего… Сейчас попробуем. Если мост цел, если вода не сорвала его снизу, то переедем.
И он пригласил меня к себе на телегу.
Переезжали мы медленно и осторожно, причем переезжали, стоя на телеге. Широко расставив ноги, мужик держал вожжи в руках и правил конем, а я держался за него, чтобы не упасть. Перед началом моста, скрытым водой, вода начала переливаться и через телегу и еще раз набралась в мои ботинки. Но переезд закончился все же благополучно.
6
Мой — опять-таки нежданный — спаситель и покровитель жил в деревне Громше. Это уже совсем недалеко от Глотовки: версты две или две с половиной.
Деревня Громша славилась тем, что там было несколько кустарных мастерских, в которых выжимали конопляное масло, причем масло весьма хорошего качества, несмотря на примитивное оборудование мастерских.
В то время коноплю в нашей местности сеяли положительно все, и конопляное масло было одним из основных продуктов питания деревенских жителей — особенно во время постов, которые в деревне, как правило, неукоснительно соблюдались.
Денег за работу громшанские кустари не брали: они оставляли в свою пользу лишь жмыхи.
Мой новый шеф как раз и ездил по окрестным деревням, развозил выделанное масло заказчикам и, возвращаясь домой порожняком, застал меня у разбушевавшейся от осенних дождей Сергеевки.
