На Ельнинской земле - Михаил Васильевич Исаковский

Я пишу это обращение к читателям отнюдь не потому, что собираюсь в предварительном порядке объяснить те или иные места в своих «Автобиографических страницах». «Страницы» эти ясны сами по себе и вряд ли нуждаются в дополнительных толкованиях.

Но мне представляется необходимым рассказать, откуда взялись «Автобиографические страницы», собранные в книге «На Ельнинской земле», как они возникли, как, для чего и для кого писались.

Зимой, в начале 1967 года, мне стало известно, что есть решения об издании четырехтомного Собрания моих сочинений. Выпустить четырехтомник в свет обязано было издательство «Художественная литература» в течение 1968—1969 годов.

Это известие привез мне Александр Трифонович Твардовский, приехавший навестить меня в больнице, где я тогда находился.

Я сразу же решил, что для четырехтомника напишу новую автобиографию, потому что прежние мои автобиографии были чрезвычайно коротки, анкетны. Хотелось написать автобиографию более подробную, хотя и не чересчур длинную. Ее я и начал набрасывать, находясь еще в больнице.

Но летом, когда было написано около 120—130 машинописных страниц, я понял, что выполнить свои намерения мне не удастся. Не удастся потому, во-первых, что если продолжать в том же духе, как я и начал, то было никак невозможно закончить ее к установленному сроку, то есть ко времени сдачи в издательство первого тома, который и должен был открываться, как это принято, автобиографией. Во-вторых, мое намерение не осуществилось бы и в том случае, если бы я успел дописать автобиографию к сроку: по-видимому, я, не рассчитав чего-то, начал писать чересчур подробно, и, будь автобиография дописана, она одна заняла бы целый том. А это не входило ни в расчеты издательства, ни в мои собственные.

Словом, новую автобиографию я отложил в сторону, ограничившись включением в первый том совсем небольшой автобиографии, написанной ранее.

Вступительную статью к моему четырехтомному Собранию сочинений согласился написать А. Т. Твардовский. Поэтому я подробно рассказывал ему, что будет включено в четырехтомник и что не войдет в него. Александр Трифонович знал также и о моей незаконченной автобиографии. И однажды — это, кажется, было уже летом шестьдесят восьмого года — он попросил:

— А ты все-таки дай мне прочесть, что ты там написал…

Автобиография была ему послана.

Через некоторое время Твардовский позвонил мне.