– Что сказал лекарь? – поинтересовался отец.
Судьба Дзюнъитиро отца нисколько не взволновала. Меня, признаться, тоже – вне сомнений, молодой бычок остался жив, хотя и получил такой выговор, что уж лучше смерть.
– Ах, Хидео-сан! Лекарь уверяет, что Цуиёши встанет с постели не раньше, чем через три недели. И даже после этого он не будет готов к дальней дороге. Какое там дальней! Он и на рынок-то пойдет с костылем…
Ехать некому, понял я. Ехать, плыть, возвращаться. И знаете, от этой мысли я испытал немалое облегчение.
Речь шла о моей невесте, которую я в глаза не видел. Отец и сенсей, кстати, ее тоже не видели. Живи невеста в Акаяме или хотя бы на нашем острове Госю – все решилось бы куда проще. Но девушка обитала на северном острове Эдзоти, усложняя задачу доставки ее к брачному алтарю. Племянница сенсея Ясухиро, она стала бы поясом, связавшим наши семьи воедино, только пояс продавался в очень уж далекой лавке.
Кроме того, что невеста – племянница Ясухиро, я знал о ней немного. Круглая сирота, родители недавно совершили двойное самоубийство. О нет, ничего позорного, если мерить обычными мерками! Просто неудачное стечение обстоятельств. Зимой на Эдзоти вспыхнуло восстание коренного населения – и эдзо, «волосатые варвары», не нашли ничего лучшего, как ринуться убивать самураев и их семьи. Знали ли эдзо про закон будды Амиды? Разумеется, знали. По мнению их вождя Сягусяина, души нихондзин[25], пришлых захватчиков, оказавшись в телах местных жителей, каким-то образом проникнутся идеями равенства – вероятно, с помощью тамошних богов. Опять же, перерожденцы будут угнетаться наравне с эдзо, а потому одумаются и выступят против своих. Наивность идей Сягусяина граничила с безумием, но, как ни странно, мятеж поддержало довольно большое количество буйных «волосатых варваров».
И что же? Служба Карпа-и-Дракона мгновенно составила кучу грамот о фуккацу, записав погибших и воскресших под их прежними именами, с сохранением сословия, невзирая на перемену тел. Самураи остались самураями, их близкие – близкими, а боги эдзо проявили удивительное равнодушие к происходящему.
Мятеж захлебнулся ввиду полной бессмысленности. Сягусяин был схвачен властями и отправлен на остров Девяти Смертей, где и наложил на себя руки.
Родители Ран – так звали мою далекую невесту – оказались в числе жертв мятежа, то есть новоявленных перерожденцев. Семья строгих правил, несмотря на грамоту, подтверждающую прежний статус, они покончили с собой, не желая жить в телах эдзо. Дочь они перед этим отправили к друзьям семьи в деревню.
