— Ходит много всяких сплетен, — после долгой паузы сказала пасторша. — Говорят, будто в Обществе Луизы возникла тайная секция. Сперва они разваливают Женский союз, потом ссорятся между собой и обманывают друг друга. Женщины уже и не знают, куда податься.
— Некоторые знают. В этом деле замешан господин фон Альвенслебен. Помимо штурмовиков ему нужна еще и подходящая женская организация. Супруги Зенгпиль вербуют ему приверженцев в Гербштедте.
Пасторша вздохнула.
— Даже такие порядочные женщины, как фрау Бинерт, и те начинают колебаться. Старый член Общества Луизы, она пожаловалась мне вчера, что ее дочь, жена горного инженера — ты ведь венчал их, — вступила в эту организацию. Муж ее стал штейгером. И вот он требует, чтобы теща тоже перешла туда.
Покашляв, пастор склонился над проповедью и вслух прочитал только что выписанную цитату из шестьдесят четвертого псалма: «Боже, услышь мой жалобный голос, защити мою жизнь от жестокого врага. Укрой меня от сборища медведей, от кучи лиходеев, которые точат свой язык, подобно мечу, и ранят словами, как отравленными стрелами…»
В доме на Гетштедтской улице разговор был более бурным, Бинерты любили крепкие выражения.
— А ты что? Детей бы постыдился! Срам! Тридцать пять лет все елозишь по шахте на коленях. Ничего-то ты не достиг, был дурак, дураком и остался. И дернуло же меня за тебя замуж выйти…
Жена Бинерта была статная женщина. Годы не оставили заметного следа на ее свежем гладком лице. Да и походка у нее была как у тридцатипятилетней. Бинерт рядом с ней выглядел стариком. Он сидел, съежившись, возле печки и совал скрученную полоску бумаги в огонь, чтобы прикурить.
Его дочь вертелась перед зеркалом. На деревянном подзеркальнике разместилась целая коллекция белых слоников. При словах матери молодая женщина и бровью не повела, словно ничего особенного не произошло, только заметила:
— Курт сказал, что, если он вступит в отряд штурмовиков, у него будет больше перспектив. Его шеф тоже за Гитлера, теперь все за Гитлера.
— Гитлер или кто другой — не все ли равно. Кто хочет выдвинуться, должен держать нос по ветру. Твой отец никогда не умел зарабатывать деньги. Разве не мог в молодости выучиться на горного инженера? Уж сколько я его пилила! Но из пустой бочки воды не начерпаешь.
Ольга Бинерт выразительно постучала пальцем по лбу. При этом рукава тонкой вискозной блузки чуть не лопнули на ее полных руках.
— Курт сказал, что если он примкнет сейчас, то через два года может рассчитывать на повышение. Он все еще продолжает учиться, и даже вечерами читает книги.
