Рюдигер попросил его не спешить и отвел Брозовского в сторону. На лестнице появилось несколько членов производственного совета. Один из них брюзжал:
— Это политическая акция. Я в ней участвовать не буду. Предупреждаю еще раз: это даст дирекции повод для вмешательства и принятия любых ответных мер. Производственный совет в качестве законно избранного органа не может участвовать в таком деле.
— Специалисты по привычке опять отмежевываются. Лаубе, видно, струсил, — громко и раздельно произнес Юле Гаммер.
Брозовский не спеша повернулся к Лаубе.
— Ты, наверно, знаешь гораздо больше, чем говоришь? Чьи интересы ты защищаешь? По закону совету полагается изучать условия труда на однородных предприятиях. До сих пор никто этим не занимался. Что ты на это скажешь? — В его голосе звучала насмешка.
— Но не в чужой стране. А тебе вообще не полагается обсуждать этот вопрос, Брозовский, ты ведь не член совета. Только показываешь, как вы все умеете запутать.
В разговор вмешался худощавый забойщик:
— Чего распетушился? Собрание созвано по решению большинства совета. И не заводи опять старую песню. Хватит, наслушались досыта на заседании. Начинайте!
— Я снимаю с себя всякую ответственность.
— Снимай, а пока освободи место, — отпарировал забойщик и подтолкнул Брозовского и Рюдигера вперед.
Как раз в это время машинист подъемника остановил клеть. Он выглянул в окно машинного отделения и кивнул Рюдигеру. Последняя группа шахтеров, возвращавшихся со смены, спустилась по настилу подъемника.
Рюдигер привстал на цыпочки.
— Товарищи! — Его звонкий голос проник в самые дальние уголки шахтного двора. Две тысячи лиц повернулись в его сторону. — Сегодня мансфельдцам предстоит избрать своего представителя в делегацию горняков, которая поедет в Советский Союз. Такие же собрания проходят сейчас и на всех остальных шахтах и металлургических заводах. Для начала будет зачитано письмо, которое прислали горняки Кривого Рога в ответ на наше.
Он отступил назад.
— Давай читай, — сказал он Брозовскому.
Брозовский достал из нагрудного кармана письмо и развернул его. Подойдя к краю лестничной площадки, он заметил у ламповой Бартеля и Бинерта. Между ними смутно маячила еще одна фигура. Он догадался, что это был Барт — закадычный друг Лаубе. Из коридора табельной во двор высыпали служащие шахты.
— Все штейгеры тут, ишь ты, — пробасил Гаммер. — И Барт там, где его место. — Он показал на члена совета Барта, который выглядывал из-за спин Бартеля и Бинерта. — Ну, что ты теперь скажешь о своем дружке, Лаубе?
