— Я знаю этот род, — от удивления Изабелла пропустила последние слова Тибо, — Насколько я помню они ведут своё начало от Фернандо Нуньеса — полулегендарного графа Кастилии девятого века…
— Именно так миледи, — подтвердил рыцарь.
— Но как же так?! — она не нашла что сказать ещё и вопрос повис в воздухе.
— У каждого своя история мадам, — помолчав сказал де Грэй. — И поверьте, наши ещё не самые печальные. Вас ведь интересует только судьба отпрысков дворянских домов. Но вы наверное заметили, что в моём отряде пятнадцать человек. В основном это простые люди и если я начну вам рассказывать истории каждого, у вас волосы встанут дыбом.
— Но расскажите же, сэр Тибо! — попросила она.
Он лишь покачал головой и промолчал, но когда Изабелла уже решила, что он больше ничего не скажет, де Грэй вдруг продолжил.
— Зачем вам все эти подробности миледи? — он сломал о колено сучковатую палку, которой до этого чертил на земле какие-то знаки и швырнул её в костёр. — Вы росли и воспитывались в совсем других условиях и вряд ли вам будет приятен рассказ о том, как вырезали всю семью Сигурда, как сожгли на костре, а перед тем зверски изнасиловали трёх младших сестрёнок Роланда, как Аджара продали в рабство, из которого он сбежал, зубами перегрызя горло тюремщику. Не думаю, что вам будет интересно знать из каких канав и нищих городских концов, я вытащил молодых ребят, которые теперь у меня в отряде. Поверьте — это не самые весёлые истории и уж точно совсем не предназначенные для вашего слуха.
Изабелла несмотря на своё благородное воспитание, всё-таки давно уже не была нежным пугливым котёнком. Семейная жизнь, больше похожая на постоянные боевые действия, с редкими периодами перемирья и реальные междоусобные войны, проходившие перед её глазами, достаточно закалили её и без того сильный характер, чтобы она могла без особого трепета смотреть в глаза суровой окружающей действительности. Но на этот раз, жестокие слова и угрюмый тон командира наёмников, отозвались почему-то такой тяжестью в её душе, что она решила, что действительно не хочет знать подробности этих историй.
— Вы правы, сэр, — сказала она, сохраняя самообладание. — Извините меня. Я не имею ни права, ни желания лезть к вам в душу и ворошить то, о чём вы вероятно не очень хотите вспоминать, — она помолчала и улыбнулась ему. — Но должна вам заметить, что говоря по правде, вы зря считаете меня такой уж неженкой.
Тибо отвернулся от костра, на который смотрел неотрывно уже некоторое время, смотрел так, что Изабелле моментами казалось будто он вообще находится не здесь на стоянке, а где-то очень далеко, витая в облаках собственных мыслей. Он улыбнулся ей в ответ.
