— В таком случае, ты позволишь мне его прочитать? — Маргарита протянула руку.
— Конечно дорогая, — Готье отдал ей письмо и пока она читала, кликнул слуг и велел принести ветчины и горячего хлеба, чтобы как он выразился, «заморить червячка». На его предложение присоединиться к нему, гости ответили вежливым отказом и Готье, как воспитанный человек, тоже воздержался от еды. Попивая вино он завёл светский разговор, расспрашивая гостей, как и на кого они больше всего любят охотиться.
Когда Маргарита дочитала письмо у неё заныло сердце. Она почувствовала как тревога, которую она испытала при встрече королевских посланцев, сменяется страхом.
О болезни брата ей было известно, но что состояние его столь тяжело, она не знала. Общались они крайне редко, а в последние годы и вовсе не встречались. Людовик недолюбливал её мужа и относился к нему презрительно. Он считал его безмозглым, напыщенным солдафоном, неспособным ни на что кроме как махать мечом и горланить на пирах и Маргарита, которая прекрасно зная о недостатках Готье, относилась к нему всё же несколько иначе, обижалась поначалу молча, а в какой-то момент не выдержав, высказала всё брату в довольно-таки резких выражениях. С тех пор отношения между ними явно остыли. Собственно они никогда не были особенно близки. Да и как могло быть иначе? Людовик был на шестнадцать лет старше её и когда она вошла в сознательный возраст, давно уже помогал отцу в управлении обширными владениями, в интригах, войнах и прочих играх взрослых мужчин. Большую часть времени он находился в разъездах и походах и до сестры ему не было особого дела.
Впрочем она до сих пор помнила, как однажды вернувшись домой после какой-то очередной битвы, он увидев её во дворе, поманил к себе. С замирающим сердцем, Маргарита подбежала к брату, восседавшему на огромном боевом коне в блещущих золотой инкрустацией доспехах и он наклонившись, одним рывком поднял её в седло и усадил перед собой. Как горда и счастлива была тогда двенадцатилетняя девчонка, проезжая по широкому внешнему двору замка Блуа, во главе первых вассалов-знаменосцев и лучших рыцарей её отца. Людовик тогда одел ей на шею маленький, золотой, усыпанный драгоценными камнями ковчежец в форме охотничьего рога, на золотой же цепочке, со словами: «Пусть этот священный талисман, хранит тебя сестрёнка».
Она уже тогда знала, как подданные относились к брату. В отличие от отца, прозванного Добрым, Людовик отличался суровым и крутым нравом. Его боялись, но и уважали все, от самых могущественных баронов, до простых воинов, но для неё он был старшим братом, надёжной опорой отца и защитой ей самой. Так оно в общем-то и оказалось в будущем. Людовик стал великолепным правителем. Он был умён, хитёр, обладал незаурядными, военным и административным талантами. Он сумел сделать то, о чём и помышлять не мог их отец — объединил владения двух ветвей дома Блуа в одно огромное феодальное государство.
