Изабелла посмотрела на свои руки сжимающие поводья гнедой. Они дрожали. От волнения, от страха, от бессилия. Она резко мотнула головой, пытаясь отогнать нахлынувшее напряжение.
В этот момент их отряд совсем поравнялся с костром. Ещё минута и они проедут мимо. И будет поздно что-либо предпринимать.
— Господи, вразуми меня и прости, если я что-то делаю не так, — прошептала графиня себе самой. — Но я так больше не могу.
Она резко распахнула подол юбки и с громким криком быстро спрыгнула с лошади.
— Помогите! Прошу вас — помогите! — закричала она подбежав к костру.
Её крик будто острым клинком рассёк мирное состояние тёплого, тихого вечера. Изабелла поразилась насколько воины сидевшие у костра готовы к любым неожиданностям. Смех и говор прервались мгновенно, руки легли на оружие, головы в молчании повернулись к ней. Двое встали на ноги.
Изабелла приблизилась к ним. Она вся превратилась в слух и пыталась уловить, что происходит за спиной. Наконец — ей показалось что прошла вечность — она не выдержала и оглянулась. И встретилась с удивлённым и растерянным взглядом Рожера де Гирье. Она впервые видела такой взгляд у сурового капитана. Он смотрел на неё с какой-то детской обидой.
— Зачем вы это делаете мадам? — спросил он поражённо. — Для чего это…?
Очевидно он не нашёл, что сказать дальше и сокрушённо замолчал, положив руку на рукоять меча.
Её пронзило чувство вины и она представила, как он будет докладывать её мужу о том, что произошло. Свекровь сожрёт его живьём — это уж точно. На какой-то миг ей стало жаль капитана, но в этот момент волна холодной ярости нахлынула на неё: он везёт её как пленницу, везёт туда, где она будет как в темнице. Почему она должна жалеть его? Кто пожалеет её саму? Кто позаботится о её сыне?
Она посмотрела на Гийома. Сын тоже смотрел на неё ошеломлённо, тихонько перебирая поводья коня.
Тем временем от сидящих по-прежнему воинов отделился один и неспешной походкой подошёл к ней.
— Что-то случилось мадам? — спросил он спокойно. — Если мы можем чем-то служить благородной даме, вам стоит только сказать.
Изабелла повернулась на голос. Её удивила абсолютно правильная речь незнакомца, совершенно не вязавшаяся с внешностью наёмника. Коротко стриженный, с гладко выбритым лицом, с которого внимательно смотрели окружённые сетью морщин, серо-стальные глаза, невысокий, широкоплечий он производил впечатление скорее прошедшего десяток войн солдата-ветерана, чем дворянина. Впечатление дополняла старая кольчуга и грубая сильная рука, лежащая на рукояти меча. Однако что-то в его взгляде не вязалось с первым впечатлением. Едва заметный налёт спокойной властности, более присущий владетельным особам, чем наёмникам на службе купцов, глубокий, пристальный взгляд и грамотная речь, выдавали в нём человека несколько иной породы, чем окружавшие его воины.
