Однако несмотря ни на что, сделать что-либо действительно было уже невозможно. После официальной церемонии бракосочетания, разорвать брачные узы было практически нереально, а сопровождавшие Ингеборгу во Францию, знатные датские вельможи и церковные иерархи, даже и слышать не хотели о том, чтобы забрать её обратно. Они объяснили, что в этом случае её брат — человек вспыльчивый и суровый, попросту может отрубить им головы, а потому вряд ли найдётся человек, который возьмёт на себя смелость вернуть принцессу назад.
Помимо того и сама принцесса, вернее теперь уже королева Франции, внезапно проявила исключительную твёрдость и несговорчивость. Когда архиепископ Реймса — Гильом Белые Руки, посетил её чтобы попытаться хоть как-то прояснить ситуацию, она заявила что обряд бракосочетания и коронации произведён и теперь никто и ничто не может этого изменить.
На самом деле аннулировать брачные узы мог только Папа и все отлично понимали, что добиться подобного решения от строгого и догматичного Целестина III будет совершенно невозможно. Однако король не успокаивался. На протяжении многих лет пытался он избавиться от этих уз всеми доступными ему средствами и со всей свойственной ему энергией и решимостью, но всё было тщетно. Ингеборга лишённая содержания, не знающая французского языка, не имеющая друзей, унижаемая и обижаемая теми, кто желал выслужиться перед господином, отправленная сначала в монастырь Святого Мавра, а затем в ещё более суровые условия замка Этамп, продолжала тем не менее упорно сохранять твёрдость духа истинной северянки и не уступала постоянным уговорам и требованиям. Добиться от неё согласия на разрыв брачных уз, что безусловно облегчило бы переговоры со Святым Престолом, так и не удалось и Филипп в конце концов наплевав на все условности, со свойственной ему неподражаемой решительностью, добился формального разрешения ассамблеи французских епископов на расторжение брака в обход папского согласия и официально женился на Агнессе Меранской.
Все эти события вызвали впоследствии многочисленные сложности во взаимоотношениях с престолом Святого Петра, но жизнь шла своим чередом и король продолжал успешно управлять государством.
Это и была та самая ситуация, когда Дрё де Мелло видел короля растерянным. С тех пор прошли годы и Филипп подолгу не видя Ингеборгу, уже давно относился к напоминаниям о ней достаточно спокойно, но близкие соратники короля всё же воздерживались лишний раз упоминать при нём имя опальной королевы.
