Уроки немецкого, или Проклятые деньги - Владимир Афанасьевич Столяров

– Володя, ты в Минск собирался, заедешь к нам? – звонила старшая сестра Лера.

– Что – то случилось? – заволновался, может с мамой .

– Нам из Германии прислали около 3 тысяч марок – дрожь в голосе, странно для Леры.

Микроавтобус мчался по шоссе, два водителя менялись через каждые два часа. Путь предстоял не близкий. Вязьма, Минск , Молодечно , Москва, а потом в Питер. В салоне столик, диванчик, термос с кофе… думалось хорошо.

Две старшие сестры Лера и Шура в конце восьмидесятых вышли на пенсию. Потрудились на славу, стаж, медали «За Трудовое отличие», «Ветеран труда» и размер пенсии – «потолок». Горбаческая перестройка и плюрализм им не нравились , решили уехать на малую родину из Ленинграда. Продали квартиры, купили два дома в селе Хмелита под Вязьмой, вместе с мамой и мужьями переехали . Из двух домов сделали один большой, сад, огород, баню срубили. Зажили.

90 – е встретили без страха и нужды, в банке хранили малую часть сбережений, так что пропало немного. К сестрам относился с трепетом, своих детей у них не было и они во всем помогали нам с братом, с детства.

Из СМИ узнал, что Германия выплачивает компенсацию узникам концлагерей.

–«Матка, киндер, ком» – и мама с двумя малолетними детьми оказались на 20 – градусном морозе, несколько десятков односельчан уже брели под конвоем . Шли долго, не одну неделю. Ночевали иногда в чистом поле, чтоб девчонки не отморозили ножки , мама согревала их по очереди между своими. Пригнали в белорусские болота на бывшие торфоразработки. Дощатые бараки были обнесены колючей проволокой с пулеметными вышками по краям. Для работ отбирали, как лошадей, по стати и зубам. «Зер гут» – годишься. Отдельно содержали военнопленных, но их много умирало от голода, холода и погибало при попытках бежать. Сначала работали только взрослые, кормили плохо и детям разрешали «ходить по миру» в большое село неподалеку. Младшей Шуре подавали милостыню хорошо…кто лепешку, кто картошки, а то и блинов. Вечером грели на буржуйках в бараке и хлебали баланду из репы. А потом стали гонять и девчонок на работу, по пояс в воде … выполнять план. Несформировавшиеся органы застудили и сестры не смогли иметь детей никогда. Охранники были и немцы, и чехи. Немцы цеплялись к черноволосой кудрявой Шуре – Фроляйн юде? Тогда Лера кричала – Найн, герр, моя сестра! А чехи говорили – Файн киндер! Все узники выучили слово «швайн», оно сопровождало почти все команды немцев. Когда слишком близко к вышке рвали щавель, то немец кричал « цурюк»! Мог и выстрелить. Подошел фронт, слышался вой и разрывы. Чехи говорили «Катюша» , немцы охранники исчезли. Стали летать наши самолеты, чехи из простыни сделали белый крест и заставляли выкладывать на крышах бараков – Тогда русские нихт минен, Гитлер капут! К этому времени из односельчан в живых осталась едва ли половина.