Брови короля, над красивыми, оттенёнными длинными ресницами карими глазами, хмурились. Письмо конечно пробудило в нём его главную страсть — страсть к собирательству. Всё правление этого незаурядного монарха, проходило под знаком присоединения к королевскому домену всех возможных мелких и крупных владений. Не было конца постоянным интригам и войнам, целью которых всегда было только одно — захват новых земель. Король будто нюхом, безошибочно определял где, когда и у кого можно купить, выменять или же на худой конец попросту отобрать очередной лакомый кусок, чтобы присовокупить его к своей собственности. И сейчас чуткий нос суверена, очевидно чуял возможность прихватить приличный кусок из земель, которые уже давно торчали бельмом на глазу французской короны, а именно из огромного и могущественного феодального государства графов Блуа и Шампани.
Владения великого дома Тибальдинов, уже два с половиной столетия доминировали над всей Центральной Францией и реально угрожали власти Капетингов. И вот теперь у короля, вероятно могла появиться возможность, подорвать мощь одного из самых опасных и грозных вассалов короны, низведя их тем самым до состояния, просто крупных, но заурядных феодальных владетелей.
Де Мелло хорошо понимал желание и волнение государя. У старого и тяжело больного графа Блуа вдруг не оказалось прямого наследника и при правильном подходе, можно было легко столкнуть интересы многочисленных, более или менее дальних и побочных претендентов, тем самым раздробив и без того территориально разделённые владения, попутно присоединив что-то к домену короля Франции.
В письме, которое читал де Мелло сообщалось, что по распоряжению графа Людовика, его люди очень спешно ищут какого-то, недавно и неизвестно откуда выкопанного, потомка Ландри — младшего сына умершего более двухсот лет назад Эда де Блуа. Насколько сомнительны во всех отношениях такие поиски было очевидно и де Мелло понимал, что король не намерен упускать подобную возможность.
— Нельзя ли добавить света сир? — попросил Дрё выворачивая письмо под немыслимыми углами к последним солнечным лучам.
Филипп молча махнул рукой и камердинер вполголоса распорядился. Когда загорелись новые свечи, коннетабль наконец дочитал письмо и поднял глаза на государя.
Молчание затягивалось и король нетерпеливо шевельнулся в кресле.
— Ну? — это звучало вопросом, но де Мелло понял, что Филипп уже принял какое-то решение.
— Что предполагает предпринять Ваше Величество? — Дрё решил не играть в загадки.
