Именно сегодня этот момент наступил. Гуго де Мийо вместе с матерью, уехали на праздник к одному из своих вассалов, а Изабелла сказавшись больной осталась в замке. Впрочем свекровь и так не особо жаждала видеть её рядом с Гуго, поэтому это было не сложно. Гораздо сложнее было оставить дома сына, без которого Изабелла не мыслила своего побега. Юный Гийом, характером в общем-то похожий на своего отца был в достаточной степени послушен матери и по её просьбе заявил всем, что сильно подвернул ногу и не в состоянии сидеть в седле. В связи с тем, что вассал был незначительным, Рихильда не стала настаивать на присутствии внука на празднике и таким образом сложилась ситуация, лучше которой Изабелла не могла и ожидать.
Теперь оставалось только действовать.
— Где сейчас Гирье? — спросила графиня.
— Не знаю, — Жоре пожал плечами. — Я видел его только утром, когда он наблюдал за тренировкой солдат. Скорее всего у себя, — предположил он помедлив.
— Ладно, — решила она. — Седлай лошадей, Жоре. Пришли ко мне горничную и пошли кого-то, позвать моего сына.
Слуга поклонившись быстро вышел, а Изабелла села за стол и постаравшись успокоиться, раскрыла книгу. Желательно сейчас не показать никому из слуг, что она волнуется. Графиня не питала иллюзий относительно того, что даже самые преданные её служанки, вполне вероятно наушничают свекрови о всех её словах и действиях, а следовательно могут что-то нашептать и кастеляну или тому же капитану гвардии.
«Если бы Гуго не был таким ничтожеством, — зло подумала она. — Разве не любила я его вначале, разве хотела ссориться с Рихильдой? Но может ли нормальная женщина, любить то, во что он теперь превратился? Если бы знала, что он по сути предаст меня… действовала бы иначе…» — она сама оборвала свою мысль. Как именно иначе, нужно было действовать, думать не хотелось.
Когда спустя некоторое время, Гийом вошёл в комнату, Изабелла с помощю горничной уже облачилась в костюм амазонки, смелый и вызывающий, но очень удобный для верховой езды наряд, в котором с юности привыкла совершать конные прогулки. Она повернулась перед зеркалом, критически оглядывая себя. Как истинная женщина, даже в минуту когда голова её была занята другим, она не могла позволить себе выглядеть неприглядно. Осмотр в целом удовлетворил графиню. Прочный лиф тёмно-зелёного бархата, с закрытым воротом и длинными рукавами, плотно облегал фигуру, длинная запахивающаяся юбка с меховой оторочкой, скрывала под собой плотные штаны, позволяющие использовать мужскую посадку и седло. Сверху она накинула меховой плащ.
