В 1209 году принцу Людовику исполнилось 22 года. Будучи молодым и уже взрослым человеком, наследником престола, женатым и вскоре ставшим отцом, он по-прежнему находится в тесной зависимости от своего отца. Это был первый подобный случай в истории династии Капетингов. До этого момента все короли короновали своих сыновей при жизни, тем самым ассоциируя их с властью и обеспечивая их легитимность в случае проблем с престолонаследием. Людовику пришлось ждать смерти своего отца, чтобы короноваться в возрасте 36 лет. Чувствовал ли Филипп Август, что династия теперь достаточно сильна, чтобы избежать любых неприятностей? Это возможно. Но есть также много свидетельств того, что он с опаской относился к своему сыну, в котором видел не только преемника, но и потенциального соперника. Ведь он не только не короновал его, но даже не посвятил в рыцари, что довольно необычно для двадцатидвухлетнего человека, хотя Филипп, в 1202 году, посвятил Артура Бретонского в рыцари в возрасте 15 лет.
Посвящение принца Людовика в рыцари (1209). Недоверие между отцом и сыном
Король, наконец, решился на это в 1209 году, но с жесткими условиями, которые выдавали его неуверенность. Как пишет Гийом Бретонский, это была красивая церемония: 17 мая, в день Пятидесятницы, в Компьене "Людовик, старший сын короля Филиппа, принял рыцарское достоинство из рук своего отца, с такой блестящей торжественностью, таким красивым собранием великих людей королевства, таким множеством других людей и таким изобилием еды и подарков, что нигде не записано, что ранее было что-то подобное". На торжествах присутствовали несколько великих баронов: Ги де Туар, граф (или герцог) Бретани, Роберт, граф Дрё, Рено де Даммартен, граф Булони, Пьер, граф Осера, которому принадлежала честь разделывать мясо за королевским столом. Пиры были незабываемы.
Но эти торжества не могли скрыть ограничений, наложенных королем на своего сына. Перед церемонией он должен был поклясться Филиппу, что больше не будет лично участвовать в турнирах, что будет брать на службу только тех, кто присягнул на верность королю, что не будет нападать на королевские города и бюргерство, что не будет брать у них денег в долг и не будет принимать от них деньги без согласия короля. Как видно, отец испытывал к сыну полное "доверие". Правда, Филипп пожаловал своему сыну доходы от сеньорий Пуасси, Лоррис, Шато-Лангон, Фей-о-Лож, Витри-о-Лож и Буаскоммон, но без права получения оммажа от тамошних вассалов. Аналогичным образом, Филипп окончательно передал графство Артуа Людовику, что он должен был сделать еще в 1190 году, после смерти своей первой супруги, Изабеллы де Эно, матери Людовика. Но и здесь щедрость сопровождалась ограничениями: Людовик не мог носить титул графа Артуа; сеньоры и рыцари Артуа, прежде чем принести оммаж Людовику, должны были поклясться, что не будут помогать ему, если он восстанет против своего отца. Коммуны Хесдин, Эр и Сент-Омер должны были принести такую же клятву. Филипп оставил на месте своих людей, таких как бальи Артуа Нивелон ле Марешаль, до 1223 года. Королевская администрация продолжала контролировать жизнь графства.
