— Проверьте и сдайте мне, — услышал тут же он спокойный голос Марии Егоровны и облегченно вздохнул. Карандаш сам выпал изо рта. Оглянулся… не смеются ли над ним? Смех — самое страшное — его он так боялся. Тогда бы сразу убежал… Нет, никто не смеялся.
Быстро проверил и, взяв обеими «руками» листок, положил на стол учительницы. Ошибок не боялся: русский язык давался ему легко, писал он и раньше грамотно. Вот разберет ли Мария Егоровна его исковерканный почерк?
Приняв листок с диктантом, учительница снова ничего ему не сказала. Много позже он узнал, что его друзья, Сашка и Гришка, накануне побывали у Марии Егоровны и предупредили, что Витюшка тоже придет в школу и что он уже научился писать. Но пишет еще плохо и медленно.
На перемене друзья окружили Витюшку. Всех в классе интересовало, что получит за диктант Витюшка.
— На «отлично»! — стоял на своем Гришка. — Ты же раньше писал диктанты на «отлично». — Он верил в удачу друга, воспринимал ее как собственную. Свой диктант, он уже заранее знал, написал неважно.
А Витюшка молчал, чувствуя себя крайне усталым. Диктанту он отдал все свои силы. Судорога даже и теперь пробегала по спине. В окна светило солнце, в классе было весело, шумно. Подошла к Витюшке и Нина Серегина.
— Я видела, как ты писал… молодец!
Начался следующий урок. Пришла математичка Вера Павловна. Положила на стол старенький, потрепанный портфель.
— Успокоились? — осведомилась она, добродушно оглядывая класс. — Начнем, Гриша Цыганков, с тебя.
К доске Цыган вышел охотно, вразвалку, даже подмигнул ребятам, что, мол, ничего не боится. Написал алгебраическое уравнение, продиктованное учительницей, и беспомощно затоптался на месте, искоса поглядывая на ребят.
— Не можешь, позабыл? — спросила Вера Павловна, по-прежнему добродушно улыбаясь.
Витюшка беспокойно заерзал на своем месте, вспомнил, в шестом классе они такое уравнение решали. Память у него была замечательная. Но как подсказать Гришке?
— Галя, помоги ему, — предложила учительница Воробьевой. Галя также вышла бойко, взяла мел, что-то написала и сразу же стерла. Тоже застряла у доски.
— Саша Корнев, можешь? — Но Птица, приподнявшись на месте, отрицательно закачал головой: не помню.
Учительница вздохнула.
— Как же быть с вами? Начинать снова учить материал шестого класса? Кто может решить?
Обвела глазами ребят. Класс настороженно безмолвствовал. И тут Витюшка решился: поднял свою забинтованную руку и тихо, срывающимся голосом сказал:
