– Ах, как бы я хотела проехаться на таком по Альвийской набережной в Ницце… или хотя бы где-нибудь в Ливадии…
– Вся аристократия была бы от вас без ума, Анна! – галантно откликнулся мужчина, и Митя узнал голос младшего Шабельского. – Скажите Свенельду Карловичу, чтоб купил. Не откажет же он!
– Конечно же, откажет! Сухо, скучно и рационально, с цифрами доходов и расходов объяснит, что на дамские капризы денег нет, а лучше купить еще вот такой полезный агрегат, дабы возить на нем урожай прямо к причалам Азовского моря без посредства… посредников, наверное? – явно передразнила мужа госпожа Штольц. – Верите ли, Петр, я и сюда прибыла как настоящая крестьянка: рядом с мужем на облучке телеги, даром что та телега – паро! Счастье еще, что в кузов не запихнули, там Ингвар ехал.
– В кузове? Вот в этом? Как груздь? – Поручик захохотал.
Под раскаты его смеха Митя поерзал, устраиваясь поудобнее и стараясь не задеть рычаги. Вот он сразу и узнал, что хотел: паротелега принадлежит Свенельду и Ингвару.
Напротив круглого окошка под стрехой мелькнула чья-то тень. Основательная такая тень, не птичья.
– Вас это веселит, Петр? – вскричала женщина.
– Наоборот, печалит. – Поручик еще разок хрюкнул, видать от большой печали. – Но право же, имение-то ваше! Кто он такой, этот немец, чтоб диктовать вам условия?
– Мой муж! – отрезала Анна. – И вы не имеете права говорить о нем в подобном тоне!
– Ради Предков, простите! Просто… женщина такой исключительной красоты должна иметь все самое лучшее, – с придыханием сказал поручик. – Не понимаю, почему Свенельд Карлович не заботится о вас?
– Он заботится! Если бы не его попечение, имение пришлось бы продать за долги покойного мужа, и куда бы я подалась? В гувернантки? Вряд ли я была бы интересна вам, Петр, в латаном платье! А сейчас имение приносит доход.
– Приносит, чего дальше-то экономить? – Отповедь поручика не смутила. – Тратить пора!
Невидимый для парочки Митя усмехнулся: насчет латаного платья младший Шабельский возражать не стал, даже из приличия.
– Мы с вами, дорогая Анна, в равном положении! Вы же знаете, как я… скажем так, неудачно родился? Если бы не гибель отцовской тетушки, имение не было бы заложено, я бы служил в Петербурге, да и… эх, что говорить! До сих пор не понимаю, как старая ведьма могла себе такое позволить – взять и попасть под шальную пулю! Это так… эгоистично с ее стороны. Ее долг был думать о благосостоянии семьи, а она…
Брови у подслушивающего Мити полезли вверх – странная какая-то история.
