– Ах, оставили бы вы это, Свенельд Карлович! – бросила его жена и вдруг сдавленно хихикнула. Митя успел увидеть, как поручик значительно хмурит брови и надувает щеки, сопровождая гримасой каждое слово из размеренной речи Штольца. – Сами же говорите, убытки невелики. – Она снова хихикнула – поручик важно кивал.
– Но это ваше имение, Анна. Я не могу позволить, чтоб в результате моих действий у вас были убытки, – отчеканил Свенельд Карлович, и впрямь кивая на каждом слове.
Плечи у дамы затряслись, и она прикрылась салфеткой. Поручик торопливо отвернулся, кусая ус. И только один Митя увидел, какой лютой ненавистью вдруг сверкнули глаза Свенельда Карловича… и его младшего брата.
– Дети скучают от ваших серьезных разговоров! – вмешалась хозяйка дома. – Отпустим их в сад – и рассуждайте себе дальше хоть о глине, хоть о политике империи.
– В империи после них останется хоть чуть-чуть политики? – громким шепотом спросила Капочка (или Липочка?).
– Да у нас полный погреб этой самой политики! – Алевтина подняла лоснящуюся мордашку от тарелки.
В этот момент на террасе как раз появилась Одарка с двумя оплетенными соломой бутылями в руках. За столом расхохотались.
– Ступайте в сад, о дщери ехидные! – воздевая руки к небесам, провозгласил Шабельский. – А вы извольте попробовать, Аркадий Валерьянович, из старых еще запасов, времен тетушки моей. Тогда-то в каждом поместье по винокурне было: настоечки, наливочки, на вишне, на персике, на смородиновом листе… да что там, на акациевом цвете! А нынче что ж – государственная монополия: все сплошь казенное, никакого разнообразия.
– Пожалуй, я тоже пойду в сад! – томно протянула Анна Владимировна. – Ах, нет-нет, дорогой, вы можете остаться – вы же любите эти скучные мужские разговоры. Меня проводит Петр Родионович.
– Я! Я вас провожу, сестрица! Я ведь тоже в сад! – выпалил парень в блузе, хватая Анну за руку. Очередной ненавидящий взгляд полоснул поручика.
– Вы такой милый мальчик, Ингвар, – принужденно улыбнулась Анна. – Пригласите, например… Алевтину.
И, подобрав юбку, она принялась спускаться по хитро закрученной лестнице с террасы в сад. Победно ухмыляющийся поручик поддерживал ее под локоток. И ни один из них не видел, как побледневший от ярости супруг только холодно поклонился паре вслед. С таким выражением лица и до знаменитой боевой ярости детей Одина недалеко.
Алевтина оценивающе поглядела на Ингвара, на тарелку, на Ингвара… и принялась торопливо запихивать в себя куски, явно спеша и доесть, и кавалером обзавестись. Ингвар бешено поглядел на сосредоточенно жующую девчонку, прошипел что-то по-немецки… и бегом кинулся вниз по лестнице.
