Новое молчание было просто оглушающим.
– Не сочтите за обиду, Аркадий Валерьянович, – наконец выдавил Лаппо-Данилевский.
– Ну что вы… – почти промурлыкал отец – точно такое же выражение лица у него бывало, когда на допросе проговаривался подозреваемый. – Думаю, некоторая скорость в словах… опережающая скорость мысли… и у вас, и у сына вашего… всего лишь доказывает столетнюю чистоту дворянского рода.
Теперь уже Иван Яковлевич покраснел, а Алексей яростно вцепился в салфетку.
В этот момент Митя отца обожал. И даже почти простил. А еще было ужасно любопытно, зачем эти двое пытаются отца задеть. В случайность и незнание обстоятельств не очень-то верится, а дразнить нового полицейского начальника даже для «влиятельного в губернии человека» кажется не слишком разумным.
– Сейчас все так меняется… – стараясь сгладить неловкость, пробормотала госпожа Шабельская.
– И весьма! – добродушно согласился отец. – Те же Огневичи нашли себе новое занятие: без их Огня ни один паровоз с места не сдвинется. Да и к делам промышленным они приглядываются.
– И напрасно! Так называемой промышленности уделяют слишком много внимания. – Лаппо-Данилевский молчать вовсе не собирался. – Работников на поля в сезон не найдешь: все на заводах! Из Полтавской губернии людей нанимать приходится. А пользы от заводов помещичьему хозяйству никакой: железо да уголь копают – и за границу! Нет чтоб хоть автоматоны недорогие делать. За что ни возьмись: хоть сеялка, хоть молотилка – все германское, все втридорога!
– Я в делах промышленных не специалист, разве из бумаг знаю, что в губернии вашей железо и уголь недавно нашли. Дайте же время! – Отец развел руками. – Вы ж, небось, и сами предпочитаете просто выращивать плоды земли, а не ставить на своих землях какие-нибудь… мм… не знаю, мукомольные заводы?
Над столом повисла крохотная, едва заметная пауза… тут же перекрытая буйным воплем Шабельского:
– Так налоги, батенька, каковы! С собственной земли, с той земли, что у крестьян в аренде, а уж с мельниц всяких… у-у-у-у! Как начнешь подсчитывать – цифры позабыть охота! Государственные подати плати, на земство плати, на дворянское собрание тоже… Я хоть и предводитель уездного дворянства, а как начну собирать… сердце кровью обливается! А ведь те мельницы или еще что сперва поставить надо, оборудование прикупить. Вон господин Штольц, человек отважный, попытался – и чем дело кончилось?
– Не так уж много мы и потеряли, Родион Игнатьевич, – промокая салфеткой губы, отчеканил Штольц. – Я хотел поставить кирпичный заводик: наличие глинистых оврагов на Анечкиных землях, – он поклонился жене, – могло стать источником дохода. Но чиновник из горного ведомства оказался отнюдь не знатоком своего дела. Он вынес заключение, что глины есть, но, когда мы начали строительство, выяснилось, что нет вовсе. Сейчас я веду переписку о возмещении убытков.
