Ответить сестрицы не успели – совсем рядом раздался отчаянный вопль.
– Ах Боже мой! – Сестрички дружно схватились за сердце. – Бежим скорее туда, Митя!
– Нет, не бежим. – Митя едва успел подхватить сестричек под руки – те дернулись, как норовистые лошадки в запряжке, едва не опрокинув его на пол.
– Но Митя, вдруг там убивают? – глядя на него глазами, искренними до полного неправдоподобия, вскричала одна.
– Вдруг вы можете спасти? – подхватила другая. – Вы же герой? Все настоящие мужчины – герои!
– Я уже спасаю. Вас. Если вы туда не пойдете, вас никто и не убьет. Сразу две спасенные барышни – да, я герой, – невозмутимо согласился Митя.
«С вами я точно никуда не побегу. Тем паче на невразумительные вопли».
– Каа-акой вы! – протянули сестры даже с некоторым задумчивым уважением.
– Ая-яй! – Крик повторился снова. – Петька, дурак, пусти!
– Может, и правда убивают, – согласился Митя. – Глупость бывает убийственной.
– Петр Родионович, прекратите! – вскричал женский голос с легким металлическим акцентом, какой бывает у германцев, хорошо говорящих по-росски. – Если вы сейчас же не оставите сестру, я позову вашего отца!
– Вам, фройляйн Антония, не заступаться за эту дрянь надо, а смотреть за нею получше! – откликнулся раздраженный мужской голос. – Девчонку следует примерно отодрать за уши, чтоб не жадничала и не крала!
– Я ничего не крала, я только взяла вишни! Мама бы мне сама дала! – заверещала девчонка.
– Вот и следовало попросить маму, а не хватать! Совала свои пальцы во все подносы, испачкала платье, фу, толстая, жадная свинья!
– Она бы не испачкала, если бы вы не кинулись отнимать! – возмущался женский голос. – И перестаньте оскорблять девочку!
– Сам свинья! Петька – хряк! – вопила девчонка. – Гость все не идет и не идет, что ж мне – голодать?
– Алевтина, замолчите, вы не лучше!
– Ах, так я же еще и виноват? Идем к отцу!
– Ая-яй-яй!
От вопля у Мити засвербело в ушах, затем раздался топот, и в зал с портретами ввалилась целая компания. Впереди широким шагом двигался молодой человек лет примерно двадцати в мундире уланского поручика. За ухо он волок пухлую девочку в розовом муслиновом платьице с рюшами, и впрямь смахивающую на упитанную свинку. За ними чуть не бегом мчалась гневная молодая дама, судя по строгому темному платью – гувернантка. Девчонка визжала, поручик грохотал сапогами по паркету, гувернантка вскрикивала… И вся безумная кавалькада вдруг остановилась с разбегу, словно налетев на невидимую стену. И замерла, уставившись на Митю под руку с двумя сестричками.
