Подметки сапог звонко цокнули по дубовому паркету. Широкая парадная лестница поворачивала, разделяясь на два «рукава». Вокруг царил полумрак – свечи по дневному времени не горели, из окошек внизу свету тоже было немного. Лишь забранное в позолоченную раму зеркало тускло мерцало в полумраке. Митя задрал голову: наверху тоже темновато, и совсем не слышно голосов.
– Недоставало только заблудиться брошенному на произвол судьбы гостю, – пробормотал он, вертя головой туда-сюда: по правому рукаву лестницы подниматься или по левому?
– Мы вас никогда не бросим, – прошелестел тихий потусторонний голос.
– Мы здесь…
– Мы рядом…
– Мы вокруг вас…
Сумрак дрогнул, и вокруг него, по бокам и за спиной, словно бы ниоткуда возникли девочки. Две… три… четыре совершенно одинаковые девочки! Их лица, нечеловечески спокойные и неподвижные, с закрытыми глазами, тонули в тенях, а окутывающие фигуры бесформенные белые одеяния едва заметно трепетали, хотя ни малейшего движения воздуха не чувствовалось. Митя судорожно хватал ртом воздух. Веки всех четырех… существ начали медленно подниматься. На Митю в упор глянули абсолютно белые, без зрачка, затянутые слепой пленкой глаза. Вытянув руки, девочки шагнули к нему…
«Опять… Нет…» – Митя шарахнулся в сторону, чуть не грохнувшись со ступенек.
По ушам ударил счастливый визг.
– Получилось, получилось! – Схватившись за руки, две одинаковые девочки скакали на площадке перед зеркалом, а в прозрачном стекле так же счастливо скакали их одинаковые отражения. Даже банты в волосах подпрыгивали одинаково. Свалившаяся с плеч одной из них – Митя даже не сразу понял, настоящей или отраженной! – белая простыня соскользнула на пол.
– Испугались, да? – подхватив подол по-девчоночьи короткого муслинового платьица, подскочила к нему одна. – Ага!
– Ая-яя-яй! – запищала другая, жутковато оттягивая веко и вытаскивая из-под него тонкую белую пленку, какая бывает на вареном яйце. – Что ж вы так долго не шли? Думаете, легко было столько времени за балясинами просидеть, да еще с пленкой на глазах?
– Мы вас так ждали! – с чувством прибавила первая.
– Это я уже понял. – Митя завел руки за спину, стараясь незаметно заправить выскочивший в ладонь нож обратно под манжет. Нож заправляться не желал. Сердце булькало где-то в горле.
– Здравствуйте! – в унисон пропели одинаковые девочки и одинаково присели в книксене. В зеркале теперь отражались их спины и пышные розовые банты на талиях. – А мы вас знаем! Вы – Митя!
