Пожалуй, даже излишняя простота…
Отрываться от остальных Митя не стал, неспешно направив коня за паротелегой Ингвара. Дверь оставленной ими хаты приоткрылась, и на крыльцо выглянула курносая девочка лет двенадцати в крестьянской одежде и с блеклой лентой в косице мышиного цвета. С неприятной задумчивостью поглядела Мите вслед. Руки, словно затянутые в красные перчатки, она держала на отлете. Если бы кто удосужился присмотреться, то сразу понял бы, что никакие то не перчатки – руки девочки были покрыты свежей кровью. А обернись сам Митя – он бы девчонку узнал.
Но Митя не обернулся.
«Это, стало быть, и есть Остап Степанович, что оставил сторожа Юхима с дряхлым паропсом в имении. Которому наше появление не понравится», – думал он, не отрывая взгляда от мужика. Местный претендент на имение восседал на дрожках с видом китайского божка в кумирне: улыбчивый, исполненный чувства собственной значимости, толстый. А вот лошадку его подкормить бы…
Деревенская улочка закончилась, и Митя едва не рванул рукоятки автоматона, настолько сильно его поразило увиденное. Речушка, сдается, та самая, которую они с отцом форсировали вброд, добираясь до имения, здесь разливалась настолько широко, что по ней уже сновали длинные, похожие на селедки грузовые баржи. Одна такая стояла у деревянного причала, и артель мужиков грузила на нее кирпич – над баржей висело густое облако охряной пыли. Насколько хватало глаз, берег был заставлен штабелями товара – то под наскоро сколоченными навесами, то просто прикрытыми рогожами. Навряд ли в таких условиях хранили какую-нибудь… брюкву. Или что здесь выращивают.
Дрожки переехали колею, накатанную колесами паротелег. Не одной, многих.
«Теперь я знаю, куда ехали те телеги. – Митя поглядел на жирный складчатый затылок Остапа Степановича почти с умилением. – Узнать бы еще откуда. И почему их следы запутаны. И кто их запутал. Хотя… А зачем мне? С папенькой посоперничать хочу? Еще недоставало!» Неожиданная мысль озадачила его настолько, что он даже перестал оглядывать окрестности. И впрямь, что за странный интерес – не все ли ему равно, какими делишками ворочает местный богатей? Даже если они как-то связаны с имением, пусть отец разбирается.
Грузчики при виде Остапа Степановича застыли как окаменевшие, а потом начали торопливо сгибаться в поклонах:
– Здравия желаем, хозяин…
– И вам поздорову, ребятушки. – Остап Степанович благостно кивал им с дрожек. – Работайте, работайте… Я по доброте своей останние гроши трачу, вам благодетельствую, так и вы мне уж помогите по-соседски.
