— Расскажите, обязательно, дядя Еши!
— Давно это было. Мы у подрядчика работали, грузы разные из Верхнеудинска в Читу возили. Ну и оттуда с поклажей возвращались. Мне было тогда лет пятнадцать, нет, пожалуй, все шестнадцать. Я без хура шагу не делал, всегда с собой в дорогу брал. А дорога была — ой, трудная! Ну-ка, попробуй с грузом перевалить через Яблоновый хребет. Бывало на узкой дороге встретятся два обоза. Кому уступать дорогу? Ну, кто посильнее, за тем и «обеда: изобьют, лошадей и сани в овраг столкнут.
Еши задумался, видно, растревожили его воспоминания. А Доржи не терпится услышать интересную историю.
— Так вот, — заговорил Еши, — осенью остановились мы по пути в небольшом улусе. Еда у нас давно кончилась, все голодные, скучные. Везли мы тогда чугунки и горшки. Понимаешь, полные телеги посуды, а варить в ней нечего. Вдвойне обидно было. Остановились у реки, распрягли коней. Думаем: как быть? А улусники в тех местах — не то чтобы накормить, в юрту проезжих не пускают. Почему? Да через их улус каждый день сотни людей проходят. Кто на ночлег просится, кому продукты нужны, кто за милостыней стучится. В общем, мы их не осуждали… Перед нами, может, в тот день не один обоз прошел. А есть-то все-таки надо. Вот тут я и вспомнил про свой хур. Достал его и заиграл. Стал собираться народ — старики, женщины, дети. Хорошо, видно, играл. Кончил я, отложил хур, стали просить еще. Я головой мотаю: «Не могу. Ослаб. Есть хочется».
Ну, тут меня наперебой зовут к себе, обещают накормить досыта. «Нет, говорю, один я не пойду. У меня вот друзья. Мы все есть хотим».
И всех нас накормили! Развели по юртам и накормили. Жили они бедно — год был неурожайный, — но молочное в каждой юрте нашлось.
Когда мы поели, снова собрались слушать музыку. Уж я старался! А хур выговаривал такие слова: «Эх, вы, черти, спутники мои, сколько раз вы смеялись над Еши, упрекали; что он таскает с собой хур — пустую коробку: лучше бы, мол, туесок воды с собой брал, пользы больше. Грозились разбить. А сейчас — кто вас накормил? Будете попрекать?»
Еши замолк, улыбнулся. Хорошо сидеть вот так, рядом с дядей Еши, и слушать всякую всячину. О чем бы еще спросить?
— Дядя Еши, почему вы один живете?
— Почему не женат? Чтобы жениться, надо калым заплатить, потом семью кормить. А я что? Кроме Рыжухи да хура, у меня и нет ничего. А хотелось бы мне сынишку иметь… Да что ты меня расспрашиваешь? — вдруг спохватился Еши и поднялся. — Пойдем-ка лучше к дому. Ой, какой вкусный саламат мать тебе приготовила! Я отсюда чую. — Еши весело подмигнул, прищелкнул языком и даже повел носом.
