А и в самом деле так было. Тогда, чтобы доказать свою правоту, Маля Казанора — Амалия Михайловна Хазанович, истая сибирячка и полярница, первый просветитель и культработник среди нганасан, принесла ведро воды, сказала:
— Смотрите!..
Раскачав ведро, она стала быстро крутить им на вытянутой руке. Ни капли воды не пролилось. Правда, зрители было разбежались сперва, но, видя, что вода не выливается, сгрудились вокруг Мали, осмелились и сами попробовать. Потом признали:
— Однако, да, так, однако. Земля шибко крутится…
Константин Вантуляку молча ушел в свой чум. Ведра у него не было, котлом размахивать неудобно, тогда он схватил чайник и налил его до краев, крышку бросил под ноги — вот и получился земной шар. «Вода, — сказал себе Вантуляку, — это есть Вачуг-озеро! Однако, выльется оно, если земля начнет крутиться, или нет?..» Размахнулся Вантуляку чайником, да, видно, слабенько — полчайника на голову опрокинул. Так, сказал он себе, здорова брехать баба!.. Его моу, его земля, совсем не вертится. Однако, маленько на боку лежит — речки-то текут!..
И хоть верно рассуждал Константин Вантуляку, сомнение не оставляло его. Он же своими глазами видел, как Маличка крутила ведро. Решил еще попробовать. В другой уж раз замахал чайником так шибко, что и не знал, как остановиться, а тут полог приподнялся — сама Маличка-Михаличка.
— Что, Вантуляку, однако, крутится?..
— Крутится, однако, не чайник, а земной шар!..
Многое еще перенял любопытный и непоседливый Вантуляку Константин от Казаноры, вот только читать и писать он так и не научился. Но главное — он понял, что такое загадочные крючки и кружочки букв на листе бумаги-газеты.
Скажем, смотрит Вантуляку на снег и видит след: прошел один олень, молодой или старый, или это важенка, а с ней олененок, или прошло стадо — много-много оленей. И может Вантуляку сказать, сколько прошло оленей, сытые они или голодные, быстро или медленно они шли, куда и откуда и давно ли тут были. Все, что нужно знать добычливому охотнику, скажет по этим следам Вантуляку. А почему? А потому, что каждый олень и все олени вместе оставляют свой след.
Вот так и лёса. У каждого русского есть след. Маленькой черной метинкой-закорючкой оставляет он его на бумаге, и когда следов много, Казанора поглядит и умеет сказать, что делают люди на всей моу, и на его земле тоже. Надо только слова знать, а он, Вантуляку, хоть маленько и научился лёса гово́рку держать, всех слов никак не упомнит. Однако, думал он в утешение, Маля Казанора тоже не шибко-то знает след вачажного оленя.
