— А как же дети?
Старший брат моей бывшей подруги кивнул:
— Остались старший мальчик и младшая девочка, их воспитывает ее супруг. Я тоже время от времени заглядываю проведать. Детишки славные.
Я все еще никак не мог поверить: моя бывшая подруга решает покончить с собой, оставив двоих маленьких детей.
— Но почему?
Он покачал головой:
— Никто не знает. В то время она совсем не выглядела обеспокоенной чем-то, не казалась подавленной. Ничем не болела, с мужем вроде не ссорилась, в детях души не чаяла. Никакой предсмертной записки она не оставила. Врач прописал ей снотворное, она его накопила, а потом выпила все таблетки сразу. Выходит, самоубийство планировала давно, чуть ли не полгода. Поэтому не похоже, чтобы ей это пришло в голову как-то вдруг.
Я долго молчал. Он тоже. Каждый думал о своем.
Вышло так, что в тот день в кафе гостиницы на горе Рокко мы с подругой расстались. В Токио я поступил в университет и там полюбил одну девушку. Стоило мне собраться с духом и признаться в этом подруге, как она, ничего не сказав мне, прихватила сумочку, встала и, не оборачиваясь, быстро ушла.
В тот день мне пришлось спускаться с горы на фуникулере. Она, очевидно, вернулась за рулем своей белой «тоёты-краун-хардтоп». Помню, в тот прекрасный солнечный день из окна фуникулера открывался превосходный вид на городские кварталы Кобэ. Очень красивый город, но я в нем уже чувствовал себя чужим.
Тогда мы с Саёко и виделись в последний раз. После она окончила институт, устроилась на работу в какую-то страховую компанию, вышла замуж за коллегу, родила двоих детей, а потом проглотила горсть снотворного.
Думаю, мы с ней, конечно, расстались бы рано или поздно. Но я все равно тепло вспоминаю те годы, что мы провели вместе. Она была моей первой подругой, она мне нравилась. От нее я впервые узнал, что такое вообще женское тело. Вместе мы с нею многое испытали. У нас была прекрасная пора — такое наверняка доступно только в юности.
И все же, как ни тяжко мне в этом признаваться, в конечном счете в тот особый колокольчик она не позвонила. Сколько б я ни прислушивался, в глубине уха у меня так и не раздался тот особый перезвон. Увы. А вот девушка, которую я встретил в Токио, в тот колокольчик позвонила вне всяких сомнений. Такое невозможно постичь, следуя доводам логики: оно либо само по себе происходит где-то в глубине сознания или души, либо не происходит вовсе. Как-то повлиять на это человек не в силах.
