— Не знаю. Я вот всё думаю про Посирушь.
— Про кого? — улыбнулся мой собеседник.
— Ну, про ту девушку, которая должна была принять наш заказ, но по какой-то причине не пришла на работу и под её бейджиком весь день работает та чёрненькая. Как она выглядит, эта Посирушь? Может она страшная жирная таджичка, с бородавкой на носу, а может её и вовсе не существует. Может быть, этот бейджик был создан ради смеха, для тех официанток, которые забывают свой бейджик дома или опаздывают, например. Загадочная история неведомой мне Посирушь. Знаешь, думаю, Я должен узнать, что оно такое, эта Посирушь.
— Значит, это твой план на сегодня?
— Ага.
— Ну, хорошо. Тогда дерзай, мой друг, как многие дерзали, — сказал Светлый избитую своим языком фразу, — а Я тогда поехал.
Светлый встал, полез за деньгами в карман, Я жестом указал на то, что сам за всё заплачу, и он ушёл по делам.
Так-то на саму Посирушь мне было всё равно, это была официальная версия для Светлого, чтобы не рассказывать ему всё то, что рассказывать мне пока не хотелось. Всё дело было в той официантке, и что-то в ней мне было до боли знакомое, до такой боли, что мой пытливый ум начал выдвигать уже самые смелые идеи.
Я сидел в кафе и допивал свой латте в одиночестве. Когда снова подошла та девушка, чтобы отдать счёт, Я спросил у неё, во сколько закрывается кафе. Она ответила, что в половину полночи, а на часах было только одиннадцать утра. Хотелось, чтобы день прошёл быстро, приведя меня сразу к половине двенадцатого ночи.
Если сильно чего-то хотеть, то путём терпения и монотонного труда можно этого достичь.
Я представил, как Я буду сидеть за этим же столом через двенадцать часов и вспоминать, как Я мечтал об этом моменте именно сейчас. За окном светло. Я крепко сомкнул глаза и открыл их. Теперь темно. На улице горят столичные огни, устало идут люди. Я вспомнил, как двенадцать часов назад мечтал именно об этом моменте. Было бы великолепно забыть прошедший день и воспринять всю эту ситуацию реально, как будто я просто закрыл глаза и открыл, оказавшись в другом времени. Но были дела, которые были сделаны за этот день, были свершения, которые оставили явный, прямой след в моей памяти. Целый день за стенами этого кафе, который можно было бы забыть, но нельзя.
Я допивал горький эспессо, не потому что это было круто или вкусно, а потому, что Я сильно устал от прожитого дня, и нужно было взбодриться. Ко мне подошла официантка, но не та, что подходила раньше. Эта девушка чуть пониже и с длинными русыми волосами, заплетёнными в косу.
