— Антипатр не знает, что одна слеза матери заставляет забыть тысячи таких обвинений!
Однажды индийский мудрец Калан при встрече с Александром бросил на землю высохшую и затвердевшую звериную шкуру. Калан наступил на ее край — вся она поднялась вверх. Мудрец стал обходить шкуру со всех сторон, так же наступая на нее, — повторялось то же самое.
— Вот что представляет твое царство! — сказал он, наконец, Александру.
Македонский владыка все понял.
— Так что же мне делать? — спросил он мудреца.
Калан в ответ встал на середину брошенной шкуры — и она крепко прижалась к земле.
Царь призадумался.
Македонское войско по-прежнему с трудом преодолевало безводную пустыню. Страшно хотелось пить. Какие-то встречные люди отыскали в своем караване немного воды. Ее хватило только наполнить один воинский шлем. Шлем с водою поднесли царю.
Александр взял поднесенное в руки и оглянулся на своих воинов.
— Нет! — тут же раздался царский голос. — Если я буду пить — их покинут последние силы!
И царь выплеснул воду на раскаленный песок.
Много лет спустя после смерти Александра Македонского философ Онесикрит, неизменный участник его походов, читал свои воспоминания царю Лисимаху. Когда автор добрался до места, где говорится о встрече Александра с амазонками, загадочными мифическими девушками, Лисимах, тоже участник тех походов, удивленно вскинул вверх брови:
— А где же я был в тот день?
Коринфянин Демарат, будучи уже в преклонных годах, нарочито отправился вслед за Александром Македонским в глубины Азии. Увидев македонского владыку на троне персидских царей в Сузах, старик расплакался:
— О, боги! Какой радости лишились те эллины, которые умерли, не увидев всего этого!
Когда Александр Македонский взял в плен индийского царя Пора, он тотчас спросил столь необычного пленника:
— Как с тобою обращаться?
— По-царски! — последовал ответ.
— Хорошо, — согласился Александр. — А не нужно ли тебе еще чего-нибудь?
— Я уже сказал — «по-царски», — ответил Пор. — Этим сказано все.
Философ Анаксарх частенько не упускал случая подтрунить над желанием Александра Македонского выдать себя за божество.
Однажды Александр сильно захворал, и врач Филипп приготовил для него лечебное снадобье. Когда слуги несли лекарство, Анаксарх засмеялся:
— Все надежды нашего божества — на дне вот этой чашки!
В Илионе (Трое) Александру Македонскому, среди прочих трофеев, показали лиру легендарного троянца Париса, о котором говорится в Гомеровой «Илиаде».
