Александр отрицательно покачал кудрявою головою:
— Я не ворую побед!
Во время похода Александра Македонского по азийским просторам находящиеся при его войске ученые и философы затеяли жаркий спор о том, где же теплее, в Азии ли, или же в оставленной ими Греции.
Каллисфен, племянник Аристотеля, утверждал:
— Теплее здесь!
Философ Анаксарх возразил:
— Ты-то уж лучше согласись с тем, что здесь холоднее! В Греции ведь ты всю зиму ходил в тоненьком поношенном плаще, а здесь вот летом лежишь под тремя роскошными коврами!
Все присутствующие засмеялись.
(Анаксарх намекал на то обстоятельство, что македонцы в походе обзавелись награбленным персидским добром.)
Когда македонское войско находилось во Фригии, Александру сказали, что в тамошнем городе Гордии, в святилище Зевса, помещена удивительная повозка, ярмо к которой прикреплено таким хитроумным узлом, которого никому не удается развязать. А завязал тот узел древний фригийский царь Гордий, и кто его развяжет — тот покорит всю Азию!
Александр, естественно, не замедлил явиться в святилище. Он сразу понял, что узел ему не поддастся, однако догадывался, как много значит этот момент для общественного мнения азийских народов. Не раздумывая, юный царь вытащил из ножен меч и мигом разрубил Гордиев узел.
Овладев столицей персов, Сузами, Александр увидел перед царским дворцом поверженную статую давнего персидского царя Ксеркса. Македонский царь обратился к ней как к живому существу:
— Оставить ли тебя здесь лежащим за то, что ты пошел войною на эллинов, или же приказать поднять тебя за величие духа и доблесть, проявленную в других делах?
В тяжелейшем походе, в азийской пустыне, какой-то македонский воин погонял осла, нагруженного царским золотом. Когда животное выбилось из сил, воин переложил драгоценный груз на свои плечи.
Заметив это, Александр сказал воину:
— Держись! А доберешься до лагеря — это золото можешь отнести в свою палатку!
Когда Александр Македонский пришел с войском в Египет и посетил там храм верховного божества Аммона, то верховный тамошний жрец обратился к нему с такими словами:
— О, пайдион! (О, дитя!)
Александру же и его сподвижникам почудилось, что он сказал:
«О, пай Диос!» — «О, сын Зевса!»
Македонский царь и его приближенные пришли в восторг. Ведь это прозвучало подтверждением божественного происхождения юного царя.
Читая в Азии письма наместника Македонии Антипатра, в которых тот обвинял во всех грехах Олимпиаду, мать Александра, молодой царь сказал:
