, с удовольствием выкрикивал речовки в паре метров от того места, где стояла она, и все это время репетировал с разной интонацией фразу, которую в конце концов и сказал ей:
– Вот так совпадение, правда? Ну что ж, приглашаю вас выпить чего-нибудь, заодно сможете мне вдоволь пожаловаться на моих родителей.
Вдали от дома Лаверде, от их тщательно оберегаемого фарфора, от раздражающего чириканья кенара и от взгляда солдата с одной из картин, ее отношения с сыном хозяев переменились или начались заново. Держа в руках чашку горячего шоколада, Элейн рассказывала о себе и слушала рассказы Рикардо. Она узнала, что Рикардо окончил иезуитскую школу, начал было изучать экономику – то ли под влиянием отца, то ли по его настоянию – но несколько месяцев назад бросил учебу, чтобы заняться единственным, что его интересовало: пилотированием самолетов.
– Папа, конечно, недоволен, – скажет ей Рикардо значительно позже, когда такие признания станут для них допустимыми. – Он всегда был против. Но зато дедушка на моей стороне, и тут папа ничего не может поделать: нелегко перечить герою войны. Даже если война эта совсем малюсенькая, просто-таки любительская по сравнению с той, что была перед ней, и той, что была после нее. Маленькая война между двумя мировыми войнами. В конце-то концов, война – она и есть война, и у каждой войны свои герои, правда же? Масштаб актера не зависит от размера театра, любит говорить дедушка. Так что мне повезло, он меня поддержал. Когда я захотел научиться летать, он был единственным, кто не обзывал меня безумцем, ненормальным, мальчишкой. Он поддержал меня по-настоящему, прижал отца к стенке, ведь трудно сказать «нет» герою войны. Отец попытался было, я отлично помню, но не преуспел. Это было пару лет назад, но я помню, будто вчера. Они сидели здесь, мой дедушка – на вашем месте, под клеткой, а папа – на моем. Помню, дедушка провел рукой по его шраму и сказал, чтобы не передавал свои страхи мне. Лишь гораздо позже я понял, сколько было жестокости в этом жесте. Один мужчина, старый и усталый, хоть на вид и не скажешь, похлопывает по щеке другого, молодого и сильного, хоть на вид и не скажешь. Конечно, дело было не только в этом, еще ведь шрам, ведь это его трогал дедушка… Вы можете сказать, что моего отца сложно потрепать по щеке, не коснувшись шрама, и, вероятно, так и есть, особенно учитывая, что дедушка правша. И да, конечно, если правша хочет потрепать кого-то по щеке, это будет именно левая щека, левая щека моего отца, его изуродованная щека.
