Подойдя сзади, Стас обнял девушку за плечи:
— Ты это уже говорила. Но разве это что-то изменит? Все равно надо продолжать жить дальше.
Резким движением Рогнеда стряхнула его руки:
— Верни письмо.
— Зачем?
— Прочитаю на досуге. — Голос звучал глухо.
— Я же тебе уже все рассказал.
— Я хочу сама...
— Но...
— Верни письмо или уходи.
Немного поколебавшись, юноша протянул конверт:
— Надеюсь, ты не задумала никакой глупости?
— Иди спать.
Девушка спрятала письмо и потянулась к выключателю:
— У меня завтра тяжелый день.
Тело Петера лежало на мраморных плитах, обрамляющих бассейн. Вокруг сгрудились врачи, прислуга, полиция. И хотя каждый занимался своим делом: врачи — трупом, прислуга — бьющейся в истерике хозяйкой, а полиция — записью показаний, ощущалась какая-то странная неловкость.
— Я никогда себе этого не прощу! — рыдала белокурая вдова. — Он был так расстроен, он говорил, что плохо себя чувствует и потому не может ехать со мною в казино. — Она разрыдалась еще громче. — Как я могла, как я могла спокойно играть, когда мой дорогой муж умирал здесь медленной, мучительной смертью. Боже, Боже помоги мне...
Это было уже слишком. Никто из присутствующих не сомневался, что Господь и так помог ей, сделав ну очень богатой вдовой всего через полгода замужества.
— Возможно, мадам утешит тот факт, что ваш супруг совершенно не мучился, — деликатно заметил врач. — Он умер мгновенно.
— Каким образом это может утешить?! — взвизгнула вдова. — Вы бы еще поздравили меня с этим. — И тут же набросилась на остальных присутствующих: — Оставьте меня в покое, болваны! Все, слышите, все вон, убирайтесь отсюда!
— Боюсь, это невозможно, мадам.
Немолодой, с заметным брюшком полицейский поглядывал на красиво заплаканную вдову с нескрываемым раздражением.
— Что? — Софи подняла сверкающие голубые глаза. Слезы замерзли злыми льдинками. — Что вы сейчас сказали, мсье Леруа?
— Я сказал, что мне очень жаль, но нам все же необходимо побеседовать с вами.
— Правильно ли я поняла, что вы хотите меня допросить?
— Я сказал «побеседовать».
— О чем?
— О том, как вы провели последние шесть часов.
Белоснежное лицо неожиданно побагровело. Надо заметить, краснота совершенно не шла к прекрасным белокурым локонам.
— Мсье Леруа, вы что, идиот? Вы всерьез полагаете, что это я убила своего мужа?
— Пока я ничего не предполагаю. Я просто пытаюсь выполнять свои обязанности.
Чувствовалось, что полицейский с трудом удерживает себя от более резкой формулировки.
