Мальчишки | страница 32

Я глядел на облака и думал об Аленке…

Каждое утро я усаживаюсь в вечно сырую дырявую лодчонку и плыву к черным корягам. Поплавки мирно стоят на синей воде. Поднимается солнце. Вода светится где-то на глубине таинственно и холодно. Она едва-едва набегает на вздернувшийся, как рука утопающего, сук. Я проклинаю ее безмятежность. Я хочу, чтоб она бунтовала, ярилась. Я тоскую по морю.

…Отец мой был рыбаком. (У меня навсегда остался во рту горьковатый привкус рыбы.) Он надевал измятую шляпу, высокие сапоги и выходил в море, а мы с матерью вечером шли к длинной, изъеденной солью доске, лежащей намертво на воде, и ждали отца.

Отец вылезал на берег в мокром, блестящем от капель плаще и, погладив себя по щекам, улыбался матери.

Домик наш весело стоял на обрыве. Когда был сильный низовой ветер, казалось, у окна стонала волна. Стекло звенело, а прямо у моей подушки равнодушно пел сверчок. Отец говорил, что он жует обертки из-под конфет. А в доме конфет не было.

Я спал в теплом углу на деревянной кровати. За перегородкой долго горел свет. Отец читал матери стихи Пушкина.

Он читал их нараспев, каждый раз перед сном.

Как-то утром я спросил его, кто такой Пушкин. Отец сказал:

— Поэт…

Я понял, это большое слово, как море. И когда за отцом хлопнула шумно дверь, я взял книгу в руки и начал листать. От нее пахло рыбой и табаком.

Я знал буквы — им меня обучил отец. Я тогда удивлялся чудесам: буквы сплетались в слова. Это было непостижимо, радостно и празднично.

Я принялся читать.

Буквы упирались, я их мучительно связывал и жадно перечитывал слово, пытаясь осмыслить его необыкновенность.

Я помню, отец однажды сказал, положив узловатую руку мне на голову:

— Море, оно поет. Его надо уметь слушать…

С тех пор я вслушивался в шорохи волн, но песни не было.

И вдруг… Растягивая слова вслух, я услышал. Каким-то легким напевом волн дохнули на меня эти непонятные слова:

Я их шептал губами. И не веря своему открытию, сбежал к морю и прилег ухом к гальке.

Море пело:

Я даже подумал, что вот здесь, на гладкой гальке у крутого камня сидел Пушкин и слушал песню моря. Глаза у него были черные и руки, как у отца, со вздувшимися венами.

…Море перекатывало крепкие волны. Ветер путался в волосах. В воздухе стоял особенный шум. Я поглядел на море. Припадая к жуткой воде, по небу шли рваные тучи. Они были похожи на огромных птиц, распластавших израненные крылья.