– Всё так плохо? – увял Щукин.
– Пока нет, – кисло бросил начальник. – Вот что, Александр. Делаю тебе последнее китайское предупреждение. Если еще хоть раз…
– Ни за что! – пылко выдал Саша.
– Шуруй, – насупилось начальство. – Работай. ДОП отменяем, заводим ДОР…[5]
Пятница, 20 февраля. Раннее утро
Первомайск, улица Дзержинского
Вроде и лег вчера пораньше, а все равно не выспался. Как проснулся в четыре, так и проворочался до дребезга клятого будильника. То дурная башка ныла, то непрошеные мысли в эту дурную башку лезли. А вот завтрак в меня не полез.
Я вяло умылся, вяло собрался… Мама с Настей дуэтом пообещали проводить перед работой и школой, я пробурчал в ответ что-то нейтральное и потопал в гараж.
А теперь вот маюсь. И чего было фыркать? Твои беды – это твои беды, близкие в них неповинны.
Наверное, в сотый раз я обошел вокруг «Ижа», совершая «чек-ап». Две зеленые канистры с бензином… Новенькая запаска… Домкрат… Топор, саперная лопатка… Сухпай… Шерстяные одеяла, как в плацкарте… Аптечка… Огнетушитель…
Да всё вроде.
Автопробег решили начинать с площадки у пропилей стадиона. Встали пораньше, съехались. Рядом с «ижиком» бодро урчала «Волга» Ромуальдыча и тюнингованные «Жигули» братцев Кирш. Бампер к бамперу с «волжанкой» тарахтела кагэбэшная «дублерка». Я узнал здоровенного Славина – он трогательно и неуклюже опекал миниатюрную блондинку. А рядом, стоя наособицу, куталась в шубку Марина.
Она неспокойно искала глазами кого-то в толпе, наверное, меня, и я поспешил отвернуться к «зэпу-универсалу» Эдика Привалова – «Запорожец» прогревал мотор чуток в сторонке, уступая место роскошному черному лимузину. Державный «ЗИС-110» выглядел круче нынешних правительственных «ЗИЛов» – все наши обступили ветеранское авто.
– Чё это?
– Ой, Изя, когда ты научишься разговаривать нормальным языком?
– А чё?
– О-ой…
– Это стеганка такая, чтоб утеплить салон, а внутри – гагачий пух.
– Здо-орово… Как у Сталина!
– Вельми понеже…
– Мишенька!
Мне и без гагачьего пуха потеплело – я замахал рукой маме с сестричкой. Обе меня сразу засыпали тревогами да заботами:
– А не замерзнете? Не сломаетесь в дороге? Мишенька, ты смотри, если что, сразу возвращайся! Ну ее, эту Москву! А пирожки ты взял?
– Всё взял, мамочка! – заверил я родню. – Ты только не волнуйся. Тут ехать-то! И я же не один.
– По машинам! – трубно скомандовал Ромуальдыч.
– Ну всё, всё! – обцелован и настроен, как надо, я сел за руль. – Пока, мам! Настя, не обижай ее!
