В первом письме, которое пришло спустя неделю после того, как ее доставили сюда, говорилось, что пребывание в лечебнице пойдет ей на пользу. Это временная мера, врачи ей помогут. Но неделя шла за неделей, и Клара начала волноваться, что отец передумал, и она останется здесь дольше, чем планировалось. Ее будущее зависело от того, что содержалось в отцовском письме, и Клара тянула время, не вскрывая его, чтобы не расставаться с надеждой получить разрешение родителей вернуться домой. Если Джеймс узнает, что она беременна от другого мужчины, он откажется на ней жениться. Родители отрекутся от нее и выгонят на улицу. Не важно. Это не страшно. Намного страшнее — быть запертой в дурдоме, даже если это самый комфортный дурдом, в который можно попасть за деньги.
Комнаты в лечебнице были теплыми и удобными, на территории тщательно поддерживали порядок. Персонал по большей части был весьма любезен. Пациенты ели из дорогого фарфора и пользовались серебряными столовыми приборами, отдыхали в гостиных на шелковых диванах в стиле Людовика XV. Специалисты полагались на исцеляющее действие отдыха, расслабления, вкусной еды, спортивных игр вроде езды на велосипеде и лаун-тенниса, ну и, разумеется, бесед с лечащим врачом. Однако уйти она отсюда не могла, это несомненно. Познакомившись с врачом на следующий день после прибытия, она поинтересовалось, что ее ждет, если она попытается покинуть лечебницу.
— Отчего же вы хотите нас покинуть? — спросил он, глядя на нее поверх круглых очков. Он был худым, как гончая. Огромный кадык на его шее ходил вверх-вниз, словно рыба в клюве пеликана.
— Мне здесь нечего делать, — удивилась его вопросу Клара. — Я же здорова.
— Понятно, — кивнул доктор Торн и нацарапал что-то в блокноте. — А почему, по-вашему, вы оказались в нашей лечебнице?
Клара сидела на деревянном стуле, скрестив лодыжки и сложив руки на коленях. Она впилась ногтями в кожу, но спокойно проговорила:
— Отец не привык к тому, чтобы я выражала свое мнение. Он считает, что женщины не имеют права голоса. Он пытается заставить меня замолчать, доказать, что у него есть надо мной власть. Он хочет принудить меня сделать то, чего я не хочу.
— Разве отец не должен заботиться о своих детях?
— Да, верно, — согласилась она. — Но разве он заботится обо мне? Он хочет, чтобы я вышла замуж за мерзкого, отвратительного… — Клара запнулась, ощутив приступ тошноты. Не сболтнула ли она лишнего? — А что отец говорил обо мне? Почему он отправил меня сюда?
