— Давай потом пообщаемся? — предложила Алекс. — Если хочешь, могу подвезти тебя домой. У меня «бэха». Старье, конечно, но я сама ее купила. Главное, что на ходу.
Иззи вонзила ногти в обложку учебника. Что же делать?
— Я лучше на автобусе, — сказала она. — Опекуны не разрешают садиться в машину к тем, кого я не знаю.
— А если я к тебе домой приеду? — предложила Алекс. — Познакомишь меня с опекунами. Потом можем вместе погулять.
Иззи чуть не согласилась, но Алекс вдруг отвела взгляд и уставилась в коридор. Выражение ее лица изменилось: рядом с ними, в облаке духов и других парфюмерных запахов, стояла Шэннон со товарищи. Она с горящими глазами смотрела на Алекс, словно ей не терпелось поделиться отличной новостью.
— Ты придешь сегодня? — спросила она. — Родители Дэйва уехали во Флориду, а его холодильник набит пивом!
Алекс поморщилась. Она хотела что-то ответить, но Шэннон сделала вид, что только сейчас заметила Иззи.
— О! — Она оглянулась на подружек и улыбнулась Иззи: — Ты тоже приходи, я тебя со всеми познакомлю.
— Я… — заговорила Иззи.
— Не забудь, ты обещала принести текилу! — перебила ее Шэннон, глядя на Алекс.
Та не успела ничего ответить, потому что Шэннон и ее подружки с хохотом помчались прочь по коридору. Иззи недоуменно посмотрела на Алекс.
— Она поняла, что я говорю о ней, и специально подошла, чтобы ты подумала, что дело нечисто, — объяснила Алекс.
— Ясно, — ответила Иззи. — Ну мне пора. — Она обошла Алекс и направилась по коридору. Похоже, ей предстоит непростой год. — Еще увидимся!
Психоневрологическая лечебница Лонг-Айленд, 1 января 1930 года
Два с половиной месяца спустя после ссоры с родителями Клара стояла у узкого шестисекционного окна на третьем этаже Нортон-коттеджа и разглядывала территорию лечебницы. Наступило утро нового года, и серые мрачные облака загородили низкое зимнее небо. Ночью дул сильный ветер, поднялась метель, и все вокруг стало белым. Кедровые деревья поникли под грузом тяжелого снега, а вода в бегущем ручье стала такого же цвета, как могильные камни. Сгорбленный уборщик подметал дорожки. Он сгребал мокрый снег в кучи, которые поднимались все выше и выше, и его красная шапка прыгала вверх-вниз. Низкий черный грузовик убирал широкий проезд. Лопасти поднимались и опускались, словно крылышки гигантской осы; через тонкое вибрирующее стекло были слышны грохот мотора и скрежет металла. Ветер наконец стих, но спустя несколько минут небеса вновь разверзлись, внезапно обрушив на землю рой пухлых снежинок.
