Хедвиг и ночные жабы | страница 28
– Чего? Тебе наверняка померещилось.
– Нет, кто-то стоял у двери. Он как будто стучался или вроде того. Может, пойдём домой?
– Ха-ха, меня так просто не проведёшь. Ты это говоришь просто потому, что не хочешь мыть голову. Слушай, в чём дело, а?
– Я же сказал! Вода мутная!
– Ерунда! Вода в речках всегда такая.
– Ага, когда в неё спускают какашки.
– Ну скажешь тоже! В озере у мамы вода, кстати сказать, в семь раз мутнее. А там ты всегда купаешься.
– Да, но прямо сейчас мне не хочется…
Папа подгребает ближе к берегу и брызгает на Стейка водой.
– Неженка, неженка!
– Отстань, – бормочет Стейк. По лбу стекает пот.
– Ну всё, я во что бы то ни стало хочу увидеть, как этот мальчик купается. – Папа выходит из воды и хватает Стейка за рукав. – Вот так! Снимай одёжку и надевай плавки.
– Да-да, там правда кто-то есть! – говорит Хедвиг, заметив, как кто-то шарит по кустам возле дома Стейка. – Я его вижу!
Ни Стейк, ни папа её не слышат.
– Мой малыш… – уговаривает папа. – Ну-ка, руки вверх!
Он дёргает и тянет, Стейк сопротивляется.
– Я не хочу, говорю же!
Майка с треском рвётся по швам. Секунда, и она лопается спереди, и пузо Стейка удивлённо выглядывает на солнечный свет.
Стейк вырывается, его лицо горит. Как безумный комбайн, он прёт прямо в реку, прямо в одежде, вода вокруг закипает, стрекозы, стуча крыльями, разлетаются во все стороны.
– НУ ЧТО, ТЕПЕРЬ ТЫ ДОВОЛЕН? – кричит Стейк, и слёзы льются по блестящим щекам. Штаны липнут к попе. – ДОВОЛЕН?
Хедвиг не знает, куда деваться, она просто стоит и смотрит. Стейк как будто взорвался от гнева. Папа тоже растерян, он раскрывает рот, тщетно пытаясь подобрать слова, которые никак не подбираются.
А со стороны «Чикаго» кто-то идёт, ступая как бы осторожно и тяжело одновременно. Скоро становится понятно, кто это. Мама.
– Вот ты где, Хедвиг, – говорит она, подойдя ближе. – Я тебя ищу.
Мама улыбается, вынимая Хедвиг из речки. Но видно, что ей невесело.
– Мне надо с тобой поговорить. Пойдём домой?
Первое, что думает Хедвиг, это что чёртова летающая тарелка всё-таки приземлилась и мама хватилась фотоаппарата.
Хотя обычно, когда теряется фотоаппарат, человек выглядит более злым и менее грустным.
Под жаркими лучами солнца они шагают домой.
– Где твоя одежда? – спрашивает мама.
– У Стейка.
– Ничего. Пойдём так.
Она берёт Хедвиг за руку. Пальцы у неё тёплые и мягкие, немного влажные от пота.
– С бабушкой кое-что случилось, – говорит она.
– Да?
Мама садится на корточки и смотрит Хедвиг в глаза. Поют сверчки, на стеблях овса поблёскивают паутинки.
