– О чем они говорили? – я задумчиво рассматривал замок на папке Ушакова и размышлял на тему: что мне, собственно, делать с Лизой.
– Я не знаю, царевна, вопреки всем принципам морали, с присущем ей бесстыдством принимала мужчину у себя, оставаясь с ним наедине, – Ушаков поджал губы.
– Попридержи язык, Андрей Иванович, – я вяло ему попенял. – Все-таки об особе императорской фамилии сейчас говорим, – Ушаков ничего не ответил, только еще плотнее поджал губы. Понятно, не одобряет. Но тут уж не до жиру. Надо понять, зачем иноземцы вокруг Лизки танцы с бубнами устраивают. Иначе можем в большущей такой луже оказаться, что уже не выплывем.
Мои затребованные генералы еще не прибыли, а вот гонцы с вестью о том, чтобы пограничные крепости на границе с цинцами были приведены в режим боевой готовности, уже выехали, хоть и договоренностей с самими цинцами у меня достигнуто пока не было. Калмыки приняли новость о предстоящей войне с джунгарами воодушевленно, оставив даже на время свой знаменитый буддистский пофигизм. Но не все. И таким вот нехитрым образом мне удалось снизить напряженность в степи, оставив постигших Дзен пасти свои стада в степях Придонья с сезонными миграциями в сторону Кавказа во главе с Церен – Дондуком, а вот их воинственных собратьев с Дондук-Омбо в качестве старшего отправив на покорение нового и возвращения себе родного, но давно потерянного. Куратором над калмыками я оставил Бакунина, который понимал с кем имеет дело и к моему удивлению обладал среди сынов степей определенным весом. Также я очень удивился, когда Бакунин подошел ко мне и попросил отправиться вместе с Дондоком-Омбо в поход. На мой вопрос, зачем ему это надо, ответил, что хочет себя увековечить. Вот ни больше не меньше, именно так. Я только и смог, что вздохнуть и мысленно пальцем у виска крутануть. С другой стороны, ну хочет человек, чувствует, что может как-то себя на той войне проявить, так почему бы не пойти ему навстречу? Тем более, что навыки у Василия Михайловича были весьма специфичны и не востребованы ежедневно. За мое согласие он пообещал произвести картирование вновь завоеванных земель и подготовить себе здесь достойную замену.
Так что калмыки уже отбыли готовиться, но с цинцами пока к полному соглашению мы не пришли. Я в переговорах не участвовал, не императорское это дело с точки зрения самих цинцев, а вот Кер уже забыл, как совсем недавно жаловался на хандру и ощущение своей ненужности. Теперь он работал за двоих, пахал как лошадь, и умолял отпустить его назад к скучны переводам. Ничего, пускай вкалывает, ему полезно.
