— Придется их заложить, — решил Спейд. — Лучше всего — в «Римедил», на углу Пятой авеню и Мишн-стрит.
Бриджит устремила на него умоляющий взгляд. Желто-серые глаза сыщика смотрели на нее холодно и безжалостно. Девушка, вздохнув, полезла в декольте, извлекла оттуда несколько сложенных пополам бумажек и протянула Спейду.
Он пересчитал деньги — четыре двадцатки, четыре десятки и пятерку, — вернул ей двадцать пять долларов, а остальные спрятал в карман. Затем повернулся к двери.
— Пойду выясню, что можно для вас сделать. Постараюсь вернуться поскорее и с хорошими новостями. Я позвоню четыре раза — длинный, короткий, длинный, короткий, — на другие звонки не откликайтесь.
Он вышел, а Бриджит осталась стоять посреди комнаты, глядя ему вслед затуманенным взором.
Спейд вошел в дверь, украшенную табличкой: «Вайс, Мерикен и Вайс». Рыжеволосая девица у коммутатора приветливо улыбнулась.
— Здравствуйте, мистер Спейд.
— Привет, милашка, — отозвался он, кладя руку на пухлое плечо девушки. — Сид у себя?
Пока девушка возилась с тумблерами, Спейд потрепал рукой ее пухленькое плечо.
Она с готовностью проговорила в трубку:
— Мистер Вайс, вас хочет видеть мистер Спейд. — Затем кивнула: — Проходите.
Спейд ласково погладил ее рыжие кудряшки, пересек приемную и, открыв стеклянную дверь, вошел в кабинет, где маленький человечек с усталым лицом и жиденькими черными, обсыпанными перхотью волосами сидел за огромным письменным столом, заваленным кипами бумаг и папок.
Плюгавый человечек ткнул в сторону Спейда потухшей сигарой.
— Подвинь стул и садись. Ну что, значит, Майлс сыграл в ящик… — Ни его утомленное лицо, ни пронзительный голос не выражали никаких чувств.
— По этому поводу я и решил тебя навестить. — Спейд прокашлялся и закурил. — Боюсь, что мне придется послать прокурора к черту, Сид. Скажи, могу ли я настаивать на святости неразглашения тайн моих клиентов?
Адвокат приподнял плечи. Уголки его губ, напротив, уныло опустились.
— Почему же нет? Ведь следствие — это еще не судебное разбирательство. Отличным образом можешь попытаться. Тебе удавалось и не такое.
— Знаю, но Данди становится чрезмерно назойлив, да и дело на этот раз более щепетильное. Бери шляпу, Сид, нам нужно кое-кого повидать. И поторопись, в данном случае речь идет о моей шкуре, которой я, честно говоря, дорожу.
Сид Вайс окинул взглядом бумаги на столе, тихо выругался, но все же поднялся с кресла и направился к вешалке.
— Сукин ты сын, Сэмми, — сказал он, надевая шляпу.
