Старый чачван - Всеволод Михайлович Привальский

Железный ящичек, в котором старый бухгалтер держал деньги, исчез из палатки под самое Первое мая. Праздник был испорчен. Ребята расстроились не столько из-за пропажи семнадцати тысяч, предназначенных для премий, сколько из-за того, что в их палаточном городке в степи завелся вор. Сперва долго ругали рыжего Сеньку, дежурившего ночью у палатки с надписью «Бухгалтерия». Сенькина надутая физиономия в это утро вызывала всеобщее раздражение. Сенька молчал — в его положении больше ничего не оставалось делать. И только на ребром поставленный вопрос: «Спал?» — он вдруг ответил раздраженно:

— Ну, спал! А Женька разве не спал? А Касымов, а Урунов, а Ахмет? Все спят!

Это было правдой. На ночном дежурстве спали все, да, собственно, и само дежурство считалось проформой: с тех пор как ребята приехали в Голодную степь, в новом совхозе не случилось ни одной пропажи, если не считать исчезновения кота Андрея, одичавшего на ловле полевых мышей.

Потом принялись за обсуждение самого главного и самого неприятного вопроса: кто украл? Стыдно было смотреть друг другу в глаза и думать: не ты ли вор? Не ты ли, мой товарищ, поехавший вместе со мной поднимать Голодную степь, сделал это черное дело? Директор совхоза хорошо понимал настроение молодежи и сказал, что вместе с секретарем комсомольской организации разберется в этом деле сам, а сегодня не надо портить себе праздник. Но ребята зашумели:

— Не согласны! Сейчас разберемся! Давайте обыск!..

— Никакого обыска! Позор! Чтобы из-за одного мерзавца всем унижение терпеть?

Тут кто-то спохватился:

— А где Ляпунов с Максудовым?

— Их с утра не видно!

— Послать за ними домой!

«Домой» — это было сказано громко. В степи, среди уже распаханных полей, стояло двадцать семь зеленых палаток новоселов. В них жило около трехсот человек — первая бригада молодого совхоза. Сборные стандартные дома еще находились в пути, поэтому в палатках помещались и бухгалтерия, и магазин, и радиоузел, и медпункт, о чем торжественно возвещали пришпиленные у входа таблички.

Дома Ляпунова и Максудова не оказалось. Исчезли их вещи — под койками остались только два пустых зеленых сундучка. Первым обнаружил их Нуритдин Насретдинов — шофер грузовой машины. Вид опустевших сундучков привел его в ярость.

— Догнать! — кричал он, потрясая крупными, как булыжники, кулаками.

— На велосипедах удрали! — констатировала бригадная повариха, заглянувшая в полотняный сарайчик, где хранилась всякая утварь и где владельцы иногда оставляли свои велосипеды.