Кажется Эстер | страница 50

– Я эту фотографию на eBay раздобыл, – отвечает он. – В последнее время это очень продуктивный ресурс, люди, на старости лет, предчувствуя уход, или их дети выставляют на продажу сотни новых фотографий, этот снимок я купил у бывшего военнослужащего вермахта за семьдесят евро, вполне божеская цена.

Направляясь вечером на встречу с польским театральным режиссером, который только что получил «Золотую Нику», самую почетную литературную премию в Польше, за пьесу об одноклассниках военной поры, я вдруг столкнулась на улице со своим берлинским соседом, и это можно было бы счесть просто приятной случайностью, не прочти я совсем недавно пьесу по книге, которая называется «Соседи»[24] и повествует об одноклассниках, поляках и евреях, которые вместе росли, вместе жили, а то и дружили, но потом оказались по разные стороны и убивали друг друга, кто кого, just guess[25], и я как раз размышляла о соседях в небольшом польском селении с непроизносимым для меня названием Едвабне и о том, как, почему, за что убивают соседей, в бреду, в помутнении рассудка, в состоянии аффекта или в азарте и даже с радостью, а тут вдруг он стоит передо мной, мой сосед, живущий в Берлине в доме чуть наискосок напротив, сосед, с которым я иной раз совсем не прочь перемолвиться словечком.

– А мы здесь пробуем «Орестею» поставить, – сообщает сосед, он оперный певец и зовут его Тобиас, как моего мужа и только что обнаруженного предка, и он получил ангажемент в варшавской постановке «Орестеи» Ксенакиса, ну надо же, именно «Орестею», мы стояли на холоде, ошеломленные нашей внезапной встречей, и я не знала, кто и что тут пробует с нами, на ком и какую намерен поставить пробу, пришлось упомянуть, что тоже занимаюсь темой соседства и как, должно быть, оно здесь было в годы войны, когда все были соседями всех, на что он с восторгом стал рассказывать о разгуле насилия в опере Ксенакиса, о нескончаемой цепи жертв и убийств, Агамемнон убивает свою дочь Ифигению, мать Ифигении Клитемнестра убивает своего мужа Агамемнона, когда он возвращается с Троянской войны, а Орест убивает свою мать Клитемнестру, его преследуют эринии, а потом гром, молния, грандиозное вступление ударных, и как замечательно, что мы здесь встретились, такой приятный сюрприз, ну что ж, пока, чао, однако я, двинувшись дальше, слышала дробный топот эриний, что вступают в город вместе со стремительно густеющей темнотой.

В детстве, читая книжку «Легенды и мифы Древней Греции», я карандашом рисовала целые галереи богов и героев Эллады, каждую фигуру на отдельном листе. Я внимательно читала и перечитывала эти мифы, набранные мелким шрифтом, глянцевая бумага роскошного издания постепенно становилась матовой под отпечатками моих пальцев, единственным имевшимся у меня тогда удостоверением личности, которое я щедро оставляла на изображениях скал, морей и долов греческого античного мира. Кое-где на эти страницы пролилась и моя кровь, следы первого в моей жизни носового кровотечения, эту кровь немедленно и жадно вобрала в себя греческая почва, сообщив мифам терракотовую окраску античной керамики, словно я тоже присутствовала и даже участвовала в древнегреческих битвах, а в советскую школу ходила только в перерывах между сражениями.